Страница 37 из 124
Этот разговор мне известен со слов Алексея Владимировича Самойлова и Людмилы Анатольевны. Считаю, что он похож на правду, так как шеф в последнее время возымел привычку попрекать нас большой зарплатой. Что же касается технических работников, отмечу, что и уборщица, и машинистка работают у нас по совместительству (часа два-три в день). Кроме этого они работают ещё на двух-трёх работах и получают никак не меньше нашего, если не больше (уж, больше меня, это точно).
В город я поехал пораньше, прибыл за полчаса до начала. Отметился и благополучно смылся, благо на воротах кадры ещё заслон не выставили.
Думаю, что народу и без меня будет много.
30.11.1981
Оперативки не было. Шеф выгоняет всех в отпуск. Уходят шесть человек, в том числе Марина Львовна и он сам. Под конец года это, конечно, подарочек. Отпускники срочно пишут заявления, шеф, не глядя, подписывает.
Спрашивается, знал ли он об этом раньше? А если знал, на кой хрен понапланировал такую кучу проверок (46 пунктов)? И это, не считая годовых отчётов.
Маргариту у меня забирают. Переводят в следователи. Нам дают Мусину Елену. По замыслу начальства Марина Львовна должна обучить её азам надзора за следствием и оставить вместо себя на время отпуска. Посмотрим, что из этого выйдет.
Съездил в ИВС. Там двое. Один хулиган (на почве ревности) и один вор (хотел украсть пальто в раздевалке столовой).
Утром смотрел дела, поступившие с обвинительным заключением. Решил, что по ст. 198 УК необоснованный арест (мужик после двух подписок обратился за гостевой пропиской, но ему было отказано, в тот же день он был задержан в пятый раз). По приказу МВД СССР после отказа в прописке он может находиться в Москве в течение 7 суток, если не судим, и 3-х суток, если уже осуждался.
Игорь Яковлевич звонил в город. Там считают, что дело пройдёт. Вся беда в том, что суд этого приказа не знает. Адвокат, если будет, и подавно. Ну, да ладно.
Игорь Яковлевич выдал мне предписание на целом листе – это то, что я должен сделать в течение ближайших дней. Установил везде сроки. Балбес. Ему кажется, что этим он улучшит работу своих подчинённых. Я же уверен, что результат будет обратный. Пишет он свои указания, когда на ум взбредёт, сроки для исполнения устанавливает не больше 2-3 дней. Мои планы это ломает. Всё равно я эти указания не выполню, но нервы они мне портят. Всегда можно прицепиться.
Вечером пошёл в 46 о/м. Пока проверил тунеядцев. Остальное отложил на завтра. Иван Петрович и Нюхтилин собираются завтра к прокурору. Записались на приём.
01.12.1981
На улице страшный гололёд. Вся земля покрыта тонким слоем прозрачного льда. Машины едут медленно, люди вообще едва ходят. Гаишникам работы прибавится.
Пришёл с утра в 46 о/м, а там никого нет. В районе единый политдень – все торчат в 92 о/м. Поскакал на работу, писанины целый ворох. Проковырялся до обеда.
Пришёл ответ на нашу телегу: райкомовскому водителю объявили строгий выговор без занесения в учётную карточку. Отделался лёгким испугом.
Найдёнова (Союз) всё же сняли.
Из 46 о/м явились Кузнецов и Нюхтилин. Желают снять с учёта два висяка (по Бронштейну – ст. 144 УК и угон). Веди, - говорят, - к прокурору. А сами боятся, как черти. Нет, уж, - говорю, - к прокурору вы потом пойдёте, для начала пошли к Игорю Яковлевичу.
Пришли, сели. Игорь Яковлевич пустился в длинные рассуждения по вопросу сокрытия преступлений от учёта, но, в целом, настроен благожелательно.
После коротких переговоров согласился с прекращением уголовного дела Бронштейна. Условия: заявитель сам пишет объяснение прокурору, лично является на приём.
Закинули удочку по угону (от Моспочтамта машины угоняют почти каждый день). По спидометру угнанная машина прошла 2 км. Явный состав, но решили прекратить за малозначительностью.
Иван Петрович и Нюхтилин в радостном оживлении удалились. Игорь Яковлевич ожидающе смотрит на меня.
- Ничего, - говорю, - мы им сейчас другие навесим. И что к прокурору они не пошли, это тоже хорошо. Ведь, если прекращения по Бронштейну или по угону мы им отменим, можно будет на прокурора сослаться. Кроме всего прочего, по Бронштейну никакой объективки в деле нет.
Игорь Яковлевич, видимо, получив подтверждение каким-то своим мыслям, успокоился.
02.12.1981
С утра собирался в ИВС. Набрал жалоб, чтобы заодно проверить по 29 о/м. Вызывает к себе Игорь Яковлевич.
- Ты куда собираешься? - спрашивает.
- В милицию, - говорю.
- Пойдёшь на комсомольское собрание, - изрекает Игорь Яковлевич и даёт понять, что разговор окончен. Когда хотел идти – не пустил. Когда у меня есть дела поважней – гонит. Видать, кворума нет, и не предвидится.
Сидел на собрании в суде (в виду малочисленности у нас объединённая организация ВЛКСМ суда и прокуратуры). Принимали планы работы на 1982 г. Потом потащился в контору. Успел до обеда отписать несколько жалоб.
Выдали зарплату – 102 руб. Заплатил взносы и т.д. Осталось девяносто рублей с копейками. Жить можно, но недолго.
С 15-00 до 17-00 понавызывал народ. Сижу – жду, понемногу бумаги отписываю. Звонит телефон.
Женщина: - Это прокуратура?
Я: - Она.
Женщина: - Ой, даже знаю, с чего начать.
Молчу.
Женщина: - Ой, даже не знаю, с чего начать. Вы Борисова вызывали?
Я: - Вызывал.
Женщина: - Так я его сестра.
Опять молчу.
Женщина: - Вы уж с ним поаккуратней.
Я: - В каком плане?
Женщина: - Он у нас очень нервный.
Я: - Ну, и что?
Женщина: - Он у нас в диспансере состоит, понимаете?
Я: - Понимаю, спасибо, что предупредили.