Страница 138 из 165
- С осени наймём ей учителей, – объявил он.
«Ага, – определил Спиридон, – значит, Катерину в пансион не отдадим, и она будет жить с нами».
В первый раз он не мог понять хорошо это или плохо. Девушка ему нравилась, и он видел, что хозяин увлечён ею не на шутку. Вильям Яковлевич был так трогательно нежен с этим найдёнышем - куда подевался недавний нагловатый донжуан. Надо было видеть, с каким благоговением он предлагал ей руку, чтобы помочь сесть в извозчичью коляску! Это умиляло и радовало душевного Спиридона. Но, отчего-то вселяло и безпокойство. Именно чистая, всепоглощающая любовь не вписывалась в деловую жизнь хозяина. Слишком много в ней было подводных камней и течений. Канделяброву было жаль Брюса. Если это у него серьёзно - многое придётся изменить, а это непросто. Ещё больше было жаль эту девчушку, которая, как лёгкая щепочка, готова закружиться в мощном водовороте чужой судьбы.
« Надо же, как жизнь поворачивается! – думал Кондратьич - Может, это у них фамильное? Яков Брюс при Петре, будучи уже в годах, тоже влюбился в молоденькую. Хотя, - философски заметил он, - это - не такая уж редкость».
***
Наконец, план Мозена относительно «Чёрного сердца» был готов к воплощению, и Собакин поехал на переговоры в Английский клуб. Его провели в знакомую «старшинскую», где его ждал один Шаблыкин.
- Кольцо найдено, Пётр Иванович, – с ходу начал сыщик. - Клуб будет выведен из-под удара. Скажу больше: ему будет официально передано «Чёрное сердце» по завещанию Поливанова. Там указано, что в случае его смерти кольцо он завещает любимому клубу с тем, чтобы его продали от нас подальше, заграницу. Моё личное условие – клуб должен продать кольцо определённому лицу, какому я укажу. Сделка не фиктивная. Деньги, и не малые, останутся в клубе.
- Но, позвольте, мы справлялись, – удивился старшина, - никакого завещания у Поливанова не было.
- Плохо искали, дорогой Пётр Иванович. Уверяю вас, что завещание существует. Вам его предоставят, и вы убедитесь.
- А где нашли кольцо?
- В помойном ведре.
- То есть? – не понял Шаблыкин.
- Натурально. Его нашёл в отбросах мусорщик. Мы помогли ему понять, что присваивать себе чужое – грех. Теперь он осознал свой проступок и готов заявить о кольце. Само собой – за вознаграждение.
- Так кольцо было в тарелке?
- Именно в тарелке.
- Ничего не понимаю. Мы перебрали на столе каждую соринку! Быть этого не может!
- Может, – твёрдо сказал Собакин. – Я вас что-то не понимаю. Вам нужно найти кольцо без ущерба для клуба или нет?
- Нужно. Но, всё что вы предлагаете, так странно. Я один такие вопросы не решаю.
- Именно один. Дело верное, и чтобы оно прошло без сучка и задоринки для репутации клуба, вам нужно только получить согласие других старшин на продажу кольца лицу весьма достойному, в знак его личных заслуг перед нашим отечеством. Поймите, дорогой Петр Иванович, чем меньше людей будет посвящено в наш разговор, тем лучше.
- Покупатель – Мозен?
- Вот видите, вы умный человек, всё понимаете. Давайте обсудим план действий.
Перед расставанием Шаблыкин не удержался от любопытства:
- Дело решённое, и всё же, Вильям Яковлевич, скажите, Поливанова убили или нет?
- Вы сами знаете, что он умер от сердечного приступа.
- Не хотите говорить – значит, убили.
- Уважаемый Пётр Иванович, за историей с Поливановым стоят несколько значительных людей и историй, которые я открыть не в праве. В конце концов, я нашёл кольцо и помог клубу выйти сухим из воды – этого достаточно. Если, не дай Бог, всплывут настоящие подробности дела – клубу не поздоровится, это я вам заявляю со всей ответственностью. Для вашего же спокойствия - не добивайтесь правды.
***
Две недели отдыха пролетели быстро и благотворно подействовали на Александра Прохоровича.
Посад встретил его родным звоном лаврских колоколов и жаркой пылью, накрывшей город. По улицам привычно глазу бродили куры и гуси. Каждый дом, каждый закоулок был для молодого человека таким же, что и пять, и десять лет назад. Подходя к дому, у Ипатова защемило сердце: матушка (как чувствовала!) стояла у ворот.
- Сыночек мой дорогой! – заохала она. – Вот радость-то нежданная!
Ах, какое удовольствие после домашних вареников со сметаною, плюхнуться на любимый старый диван. Его запахи будут всегда напоминать детство: пахнет немножко ладаном, немножко угольками из большого чугунного утюга и немножко кошкой Капой, которой давно нет на свете.
Отец Меркурий остановился в самой лавре, как он сам сказал - «у своих». Александр Прохорович ходил к нему ежедневно и после обедни уводил к себе домой. Евдокия Ильинична была «так рада, так рада» такому знакомству своего Сашеньки.