Страница 70 из 159
Виолла упорно не отпускает мою руку.
Всполох озарил пространство впереди нас. Фигура в плаще преградила путь. Маг. Поток красной энергии вырвался из его рук, и только благодаря ведьмочке я уцелел. Она оттолкнула меня.
Лежа на пузе, вскинул заряженный арбалет и выстрелил. Болт сверкнул около мага и отскочил от невидимой стены.
Не теряя времени, ринулся на мага в рукопашную. Маг выбросил в мою сторону руки, собираясь расщепить к чертям собачьим, но вдруг завизжал, хватаясь за голову. Виолла торжествующе пискнула. Но через мгновение ее торжество испарилось, маг перестал корчиться.
Понесся с бешеной скоростью на огоньки, что горели на его ладонях. Маг готовил очередной удар. Позади завизжала Виолла, вероятно получив ответный. Мой клинок отлетел от невидимого купола, что окутал злорадную фигуру. Но вот рука зашла, правда с трудом. Будто в плотное болото. С большим сопротивлением, но все же кисть дотянулась до его горла. И я вцепился, когда подоспела вторая лапа. Дыхание перехватило, внутри его купола дышать было невозможно. Получилось, что мы оба задыхались, вопрос лишь в том, кто быстрее сдохнет.
Не стал проверять, кто из нас выносливее, и молниеносным движением перешел на глаза, продавливая их в глазницы своими большими пальцами. О да. Глаза это очень–очень уязвимое место.
Что–то там раздавил, что–то недодавил. Но ресурс мой кончился, пришлось выныривать из этого вакуума. Маг стонал. Позади подошла Виолла, молча нацепила мне на шею амулет и произнесла деловито:
– Теперь души.
Мага добили и помчались дальше. Виоллу шатает, теперь сам тащу ее за руку, а у той ноги заплетаются. Вот–вот упадет. Преодолели немалое расстояние. Ведьмочку повело. Взвалил на плечо и понес дальше. С потерей сознания моей проводницы пришла тревога и паника. Куда теперь?! Мало того, ничего не видно, так под ногами то камень, то яма…
Бежал пока не свалился обессиленный. Хочу встать, а ноги не слушаются. Сверху еще придавила тушка Виоллы.
Тонким чутким слухом исследую мрак, ожидая погони. А мне в ответ лишь сердце: «бух–бух»… Вроде, никого… Полежу отдохну, немного, совсем чуть–чуть, пол часика…
Очнулся утром с петлей на шее и связанными руками. Амулет ведьмин содрали и куда–то тащат. Виоллы нигде не видно. А на меня какие–то аборигены смотрят. В рваной одежде и перекошенными мордами, разукрашенными красным и белым.
И почувствовал я себя тем горным козлом, что залетел не туда. Замечаю, что вместе со мной волокут еще четверых. Вот это счастье, поймали наемников Нины, не иначе. Мужики испуганно вылупили глаза. У одного подбородок дрожит, другой со следами крови на лице, третий постанывает, четвертый без сознания, головой о кочки бьется.
А этих – человек семь. Луки, копья, смотанные сетки за спинами. Волокли долго и неожиданно отпустили.
Из–за головы показались копыта, а затем и опечаленная морда горного козла, язык навыкате. Меня передернуло. И тебя, дружок поймали. Ясный ум говорит мне, что все плохо. Шансов на спасение нет. Подняли на ноги. Перед взором предстал вход в пещеру. Огромный круглый проход в скале. Позади подтолкнули, погнали под навес, что поглотил зловещей тенью. Впереди строения из дерева, заборчик, укрепления, похоже, какие–то. Стражники на воротцах.
Провели вовнутрь. Первое, что бросилось в глаза – это сияющие синие породы, раздающие интимный свет, под которым в шалашиках ютятся семейки местных. Вонь потных портянок перемешалась с запахами зелье варенья и сырости.
Пещера оказалась сквозная. Миновав презренные взгляды грязных женщин и детей, оказались в каком–то кратере, вероятно, давно потухшем. Вот тут уже и мостики по стенам, и этажей побольше. В общем, чудо местной архитектуры радует один единственный глаз. А особенно веселит кишащая масса местных аборигенов, которые, как по команде, сбежались на нас посмотреть.
– Это горги, – прошептал один из наемников.
Трое других взвыли.
– Мы все сдохнем, – прохрипел другой и истерично захихикал. И вдруг вскрикнул, получив смачного пинка.
Балаканье на местном я вообще не понимал. Но по интонации и оскалам стало ясно, нас либо сожрут, либо кинут в клетки, а потом сожрут.
По первому впечатлению системы переходов, мостики и платформы держатся на соплях. Всюду канаты, веревочные лестницы, пещерки в стенах, из которых выглядывают пузатые, беременные женщины.
Нас привели к клеткам, в которых уже сидели такие же, как мы ребята. Человек двенадцать, даже пара гвардейцев ютилась по углам. Морды худые, угрюмые, губы потрескавшиеся. Несколько пленных вообще догола раздеты, скрючились в своих отдельных клетках, животы двигаются, а значит, пока не сдохли.
Скрипнула дверь и меня толкнули в зловонную, засранную клетку с тремя жителями. Вот и приехали.
– Эй! А руки развязать?! – гавкнул я, напугав соседей.
В ответ гневное несуразное и нечленораздельное. Понятно…
Долго никто не приходил. Затем троих пленников увели, через пару часиков еще одного. Логика проста – забирают старых.
– Их приносят в жертву молоху, – прохрипел мой сокамерник. – Хруст костей я помню отчетливо, человеческих костей, они лопаются и лопаются, хрустят и хрустят… зачем они это делают?!
Дальше пошли завывания, сопровождаемые раскачиванием всего тела. Безумный взгляд молодого парня, на котором еще видны остатки красного мундира гвардии Корна.
И вот пришли за мной. Ноги и без того ватные подкосились от страха. Не хотелось верить этому безумцу, пугающему монстром, который любит хрустеть… Но те ребята не вернулись, что навивает на отчаянные мысли.
Сильный рывок, и уже я разметаю песок своей спиной. Остановка, удар в плечо ногой.