Страница 128 из 163
У воронов-оборотней – а их в измерении было немало, хоть большую часть и составляли обычные люди – в определённый момент жизни случается кризис формы. Они не могут в течение продолжительного времени менять её, и на этот период становятся птицами. Такой феномен ещё не был до конца изучен, и никто не мог предсказать, когда это произойдёт у того или иного оборотня – даже примерно в какой период жизни. Кризис наступал внезапно, и порой мешал планам. Его оставалось только пережить, что вороны и делали.
Варя знала, что и ей придётся с этим столкнуться. Вот только момент стал неподходящим! Положение усугублялось тем, что в этом виде она могла говорить исключительно на своём родном языке, ничем не отличающемся от карканья обычных плумеркских ворон.
«Неделя! Минимум – неделя! - Вспомнила она слова учителей. – Что теперь? Письмо написать? Да Нат же не поймёт птичьи каракули!»
Пару раз, лет в девятнадцать, она пробовала взять в лапу ручку. Но балансировать на одной конечности, пытаясь что-то вывести другой, оказалось невозможно. Несколько раз упав и полюбовавшись на заходящие друг на друга буквы, она бросила бесплодные попытки.
Первой мыслью было найти Мяурику – та знала об оборотнической особенности Вари и могла написать под диктовку письмо Нату. Проблема состояла лишь в том, что для начала подругу нужно было отыскать в обширной автономии!
По здравом размышлении нашёлся ещё один человек, который мог ей помочь. Придворный врач, конечно, не знал вороньего, но он мог добыть пишущую машинку, и птица настучала бы сообщение. А то и письмо королю. В любом случае, Тризнов не примет Варю за обычную ворону, поскольку знает о её умении превращаться.
Эти мысли немного успокоили. Ворона выкарабкалась из шали, переступая тонкими лапками и привыкая к форме, и огляделась. Окна были заперты, но проблемой это не представлялось. Распахнув крылья, птица сгруппировалась и вспорхнула на подоконник. Движение клюва – и щеколда отодвинулась, приоткрыв створку.
На улице догорал день, и в небе уже сияли первые звёзды. Ветерок пробрался между пёрышек; Варя протиснулась в открывающееся под её напором окно и, снова примерившись, взлетела ввысь. Вслед раздалось карканье другой вороны – но это был призыв примитивного существа, не несущий словесной нагрузки.
Тело быстро вспомнило старые навыки. Выпорхнув из-под тёмных крон деревьев дворика, Варя полетела над главной дорогой. Внизу зажигались фонари, но ещё слышались голоса и стук колёс, топот копыт, лай собак. Город осветило множество огней, становящихся тем ярче, чем плотнее сгущались сумерки. А впереди громадой возвышался королевский дворец.
«Напишу письмо… и что дальше? Нат ведь попытается позвонить, - размышляла она. – Надо объяснить, почему я неделю, если не больше, буду недоступна…»
Мысли скользнули к автономии, потом к Стране Вечного Лета. По здравому размышлению девушка поняла, что поездка к отцу – лучшее оправдание.
«Тогда решено. Напишу, что пришлось срочно уехать».
Оставался ещё один вопрос - где она будет жить. Дома привычнее, но связь с дворцом будет потеряна. Не летать же туда каждый день в поисках новостей!
«У Тризнова? Или… у самого Ната? – Она мотнула головой, отгоняя столь безрассудную мысль. – Ну да, в качестве комнатной птички, в компанию к короне. Ещё в клетку посадит, не ровён час. Да и странно это – держать в покоях не какого-нибудь экзотического попугайчика, а ворону».
Однако мысль пожить с королём казалась странно заманчивой. Они с Натом много времени проводили вместе, но всё же недостаточно! К тому же её грызло любопытство – какой он, когда её рядом нет? Варю так и подмывало заглянуть к другу в покои.
В воздухе что-то свистнуло. Раздался треск, крыло прошила резкая боль. Вскрикнув, ворона почувствовала, как камнем падает вниз! Локоть пульсировал, а вслед посыпались, плавно кружась, чёрные перья. Брусчатка стремительно приближалась, и Варя увидела троих мальчишек с рогатками. Они радостно подпрыгивали.
- Сбил!
Кое-как сгруппировавшись, ворона махнула здоровым крылом. Теряя высоту, она сделала крутой вираж и рухнула в кусты.
- Лови! Уйдёт!
По перьям скользнули осыпавшиеся листья. Варя, волоча перебитую конечность и подскакивая, побежала прочь. Крыло болело немилосердно и она уже поняла, что придётся вправлять локоть и накладывать фиксирующую повязку. Если она выберется из переделки живой, придётся просить Тризнова о ночлеге хотя бы в кабинете.
Мальчишки с треском продрались через кусты вслед за ней.
- Вон! Удирает!
Сердце колотилось уже у горла, от страха помутилось в глазах. Ворона перебежала двор жилого дома и юркнула за угол строения. Преследователи настигали. По пути они начали подбирать камни и швырять вдогонку.
Каркая, ворона едва уворачивалась от снарядов. Впереди вырос забор. Варя резко свернула за угол и тут же увидела у самой земли в досках ограды щель. Пара прыжков – и она нырнула туда.
Позади раздались крики, затем на траву шлёпнулось что-то тяжёлое. Перья хвоста натянулись, и почти выбравшаяся на соседний участок птица с ужасом почувствовала, что её тянут обратно.
- Не уйдёшь, суповой набор!
- Ха-ха, ворона – курица нищих!
- Попался, вредитель хвостатый! Кончать с ней!
Варя развернулась и почти рефлекторно, с силой, клюнула руку мальчишки. Тот вскрикнул, пальцы разжались.
- Подсади! – Крикнул из-за ограды один из преследователей.
Ворона, перебирая лапами, спешно поскакала дальше.