Страница 4 из 184
- Другими словами, ты видишь угрозу для нас в проносе деревянного ящика? – задал вопрос Гуделл.
- Не обязательно. Но, случиться может всякое.
- Хорошо, - смиренно кивнул помощник. – Пусть я и не в восторге от твоего решения, но я согласен.
- Я тоже! – с легкой дрожью в голосе заявил Малкольм Клемментс, сделав шаг вперед. – Пусть мне всего лишь шестнадцать, но, в конце концов, я ваш помощник.
Шериф, помешкав, все же одобрительно кивнул головой, после чего оглядел остальных. Но, другие ковбой только отводили взгляды, усердно стараясь не смотреть на Рассела и не стать четвертым избранным гробовщиком.
Темно-синие глаза шерифа начали грустнеть, видя столь явное малодушие своих соседей, с которыми он прожил столько лет можно сказать бок о бок и которых считал настоящими мужчинами. Конечно, они сами себя считают бесстрашными мужами, ведь недаром они каждый вечер пьют крепкие спиртные напитки, почти не пьянея, не редко бьют друг другу лица и не держат зла за это, любят жен и не пропускают мимо юбок салунных шлюх. Что, если не это характеризует тебя как «настоящего мужчину»? А то, что ты отказываешься пронести мертвеца на своем плече – это вовсе не страх, а простая неприязнь.
Наконец из толпы вышел старик Рональд Беллфест, бывший шериф Конвинанта, а теперь – просто уважаемый человек.
- Я буду четвертым, шериф.
Сид Рассел благодарно кивнул ему, после чего первым зашагал в сторону перевернутого гроба, внутри которого сохранялась обманчивая тишина.
***
- Давайте перевернем его.
Шериф перешагнул через небольшой гроб (как раз нужного размера, чтобы в него поместился пятилетний мальчик) и просунул под него ладони, на секунду позволив закрасться в свою голову глупым опасениям о получении заноз, из-за плохо ошкуренной поверхности гроба.
- А почему бы его не перетащить обратно в телегу, после чего потащить ее, а не сам гроб? – предложил Гуделл.
- Потому что телега очень тяжелая, а тащить ее по улице, утопающей в грязи будет сложнее вдвойне. Поэтому мы будем нести гроб на плечах, и не будем искать ненужных оправданий, чтобы этого не делать, - ответил ему шериф, с легкой нервозностью в голосе, после чего указала кивком голову на другой край гроба, предлагая Гуделлу помочь ему.
Они ухватились за разные края испачканного деревянного ящика и перевернули его крышкой вверх. Тело с глухим звуком перевернулось внутри и от этого звука у шерифа засосало под ложечкой. Совсем еще новый сосновый гроб, пахнущий древесиной, испачкался, окончательно став серым, и на его поверхности пропечатались мазки от их ладоней. Рональд Белфаст и Малкольм Клемментс поспешили им на помощь, схватив ящик с узких краев, где должны были находиться ноги Безликого.
- Я уже сам хотел вызваться в добровольцы, да только старик меня опередил, - произнес кто-то из толпы. Голос был знакомым, но Сид Рассел решил даже не задумываться о том, кому он мог принадлежать – это было уже не важно.
- Итак, вы двое, - шериф взглядом указал на Белфаста и Клемментса, избегая произношения вслух имен по вполне всем понятным причинам. – Будете держаться позади нас, а мы с помощником пойдем впереди. Больше никаких разговоров, пока эта тварь не окажется под землей. – Он осмотрел всех, ожидая кивков согласия. Получив их, он дал команду всем разом поднять гроб повыше и опустить его на плечи. Тот, кто лежал внутри, продолжал молчать и не поддавать признаков жизни, словно окончательно смирившись, что последующую вечность ему предстоит прожить в этом тесном деревянном ящике под огромным слоем земли.
Процессия снова возобновила свой путь, в ту сторону, где виднелась металлическая изгородь и покошенная от времени вывеска с надписью «Кладбище». Где-то там за изгородью уже была выкопана яма, которой предстояло стать очередной могилой. Но, на этой могиле, как еще на пяти на этом кладбище, будут кресты без имен, а только с красным мазком краски, которую будут обновлять каждый год.
«Метка Безликого», так ее называли в этих местах. С другими названиями Сид Рассел не был знаком, но при этом был уверен, что похожих названий для подобных меток было не меньше трех десятков во всем Зрелом Мире.
3.
Они дошли до ямы почти без происшествий. Лишь один раз из гроба раздался жалостливый детский плач и легкое царапанье ногтей по дереву.
- Заткнись! – прокричал Гуделл, после чего существо умолкло.
- Не надо говорить с ним, - процедил сквозь зубы шериф. – Не надо обращаться к нему. Больше ни единого слова!
Помощник принял во внимание слова Рассела и больше не издавал ни звука до самого конца погребения.
Когда они дошли до арки кладбища, дождь начал сходить на нет, прекратив, наконец, барабанить по полям их шляп и по гробу, но от этого никому не стало легче, ведь земля на кладбище была более вязкой и рыхлой, чем за изгородью. Старик Белфаст чуть было не упал, поскользнувшись, но Малкольм его вовремя подхватил за локоть, за что в ответ получил благодарный кивок от старика.
Они опустили гроб в шаге от вырытой ямы, после чего молча переглянулись. Ритуал был почти завершен, и это всем предавало столь необходимое и долгожданное спокойствие. Один из жителей города, вышел вперед, держа на обоих плечах два мотка веревок. Шериф взял один моток и принялся его разматывать. Гуделл остался стоять рядом с шерифом, в то время как Клемментс и Беллфест обошли могилу и стали по другую сторону, в ожидание пока шериф и Харви Гуделл не бросят им концы веревок. Как только это произошло, гроб был поднят вверх и смешен в сторону, пока не завис над ямой.