Страница 141 из 184
1.
Рональд Белфаст принял их как долгожданных гостей. Он показал им свой дом, который в отличие от большинства домов в Конвинанте, мог считаться зажиточным, так как имел два этажа. По словам Белфаста, этот дом был построен на средства из казны поселения в знак благодарности за былые заслуги в должности шерифа Конвинанта, при этом сам Рональд принимал в строительстве непосредственное участие. Но, он посетовал на то, что дом был слишком огромен для двух человек и его мечтам о внуках не суждено было сбыться, по той простой причине, что его сын Генри был немного «не от мира сего». Старик разоткровенничался и сообщил им причины умственных отклонений своего сына. Во времена, когда он сам и его будущая жена Нора – мать Генри - были еще совсем юными, в их городе появились Безликие. Тогда жители вызвали Анку, которые и навели порядок, но однажды Нора слишком близко подошла к одному из чистильщиков Мира Мертвых и это оставила в ней навечно невидимую печать. Тогда родители Норы были безумно счастливы, что эта встреча никак не отразилась на ее разуме, но как оказалось - это было не совсем так. Нора вспомнила о своей встрече с Анку, когда Генри исполнилось чуть больше пяти лет. Тогда в ее сыне и стали заметными небольшие отклонения. С каждым годом они становились все заметнее и заметнее. Для родителей правда о болезни сына стало ударом, но Нора не просто горевала, она во всём винила себя. Не было ночи, чтобы Рональд не просыпался от ее рыданий и вздрагиваний тела. Рональд старался как мог ее утешить, но был бессилен что-либо сделать. Его жена с каждым днем становилась все более замкнутой, все меньше ела, все реже вставала с кровати, все меньше разговаривала. Все это привело к «удару», который полностью парализовал ее тело. А спустя три месяца, в очередное утро она просто не открыла глаза. Рональд похоронил ее и с тех пор больше не знал женской ласки, впрочем, так же, как и его сын Генри.
Рональд накрыл на стол и предложил им перекусить, прежде чем лечь спать. Еды было не слишком много, особенно беря в учет столь огромное количество гостей, но этого было достаточно для того, чтобы перебить чувство голода на этот вечер.
После ужина хозяин дома предложил каждому показать комнаты для сна. Второй этаж достался Кевину, Солнечному Лучу и братьям Тейтам. На первом обосновались Альберт Дрейк, Винни Стоун, Марк Уотер и хозяин дома. На первом этаже было только две комнаты, которые и разделили между собой Альберт с Винсом и Уотер с Белфастом.
Марк давно позабыл о том, что такое настоящий сон, а не его иллюзия, которой он обманывал всех тех смертных, которые находились рядом с ним за последние двести лет. Он мог бы пролежать неподвижно до самого утра, прикрыв глаза и в эту ночь, но сегодня у него не было такого желания, если, то неприятное чувство, которое тяготело над ним все время, с тех пор как он потерял свой дневник, можно было назвать «желанием». Он смотрел в одну точку на потолке и старался напоминать себе о тех давних событиях, которые были описаны в его дневнике. Ему совсем не хотелось забывать их, ведь только в воспоминаниях он все еще был не Водолеем и даже не Марком Уотером, а совсем еще молодым двадцатилетним парнем с другим именем, которое навсегда стерлось из его памяти, с женой, которую в воспоминаниях дневника он по-прежнему любил и с сыном, который давно умер от старости, так же, как и его дети, внуки, правнуки.
Под тихий храп Рональда Белфаста, Марк пытался вспомнить тот день, когда они все вчетвером, ведомые первым Пришельцем отправились в путь. Тот день он позабыл, хотя редкие воспоминания все еще хранились в его памяти, пусть и в обрывчатом виде. Он старался сложить их воедино, но они все время ускользали, словно играли с ним в жестокую игру. Стоило вспомнить что-то, как другое воспоминание отдалялось от него, чтобы окончательно исчезнуть в темном коридоре памяти. Он около часа пытался бороться с самим собой, пока не понял, что в этой битве ему удостоено лишь место проигравшего. Глупо было злиться на себя за то, что он больше не человек, а могущественный колдун, который имел власть над всеми людьми и магическими существами всех Ближних Миров, но потерял контроль над своей памятью.
Он не помнил пути к Океану Надежд двухсотлетней давности, но он все еще помнил тот ужасный день, когда они вернулись назад в общину. Это были его чуть ли не первые воспоминания в образе Водолея, перед которыми шла чернота, с трудом рассеивающаяся благодаря записям в дневнике. Те события он вспоминал каждый день, стараясь черпать из них свою злость в адрес своих Братьев, среди которых была и его жена. Жнец – теперь так ее звали. Самый могущественный колдун из всех Четырех Темных, но и самый проклятый из них. Именно его жена, загадала у Океана последнее желание.
Первоначально ей хотелось вернуть к жизни всех умерших членов общины, имена которых она должна было огласить. Океан Надежд имел достаточно власти вернуть всех, за исключением ее отца - главы общины. По той простой причине, что он был колдуном, а те, после смерти, не оставляют после себя ничего. Океан, конечно же, мог создать его точную копию, даже с похожими воспоминаниями, но его жене этого было слишком мало, она хотела видеть живым своего истинного отца, а не его копию, пусть и ничем не отличимую от оригинала. Тогда она и потребовала силу Океана Надежд, чтобы самой вернуть к жизни отца. За эту неслыханную наглость поплатились все, кроме того, кто к тому времени уже успел переместиться в иной Мир. Они стали могущественными колдунами, с огромным количеством лишений и практически без слабых мест. Единственной слабостью были их истинные имена, которые начисто стерлись из их памяти, но оставались люди, из их общего прошлого. Как только их выбросило из Мира Вечности назад в Старый Мир, их главной целью стало возвращение назад к Океану с требованиями снять проклятие, но оказалось, что это было невозможно сделать без помощи очередного Пришельца, ожидания которого могли затянуться на долгие годы. Тогда было принято решение заняться второй по степени важности проблемой – уничтожение всех следов их прошлой жизни. Водолей был единственным их них, кто сохранил частички сострадания, но даже он понимал, что смерть всех членов общины была необходимостью. Несмотря на жуткую боль, у него сохранился полностью инстинкт самосохранения, а потому он даже не думал оспаривать решения Жнеца. Тогда он был полностью согласен со всеми и даже принимал жестокие решения сам, а вернее то существо, которым он стал. Тогда он даже верил в необходимость возвращения к Океану Надежд с требованиями о снятие проклятия и получением от Него еще более могущественных сил. Но совсем недавно, по меркам бессмертного колдуна, он наконец понял, что прощение Океана Надежд будет гораздо лучшим дарам для всех них, чем война за власть над Ближними Мирами, включая и Мир Вечности. Но, к сожалению, эта истина открылась лишь ему одному. Да и пришла она к нему поздно, когда многое нельзя уже было вернуть.