Страница 25 из 110
– Лера?! – Возмутилась Алинка. – Ты что?! Куда, на ночь глядя?!
Попыталась объяснить сестре по поводу нашего намечающегося путешествия, про рабство рассказала. Уверила, что пойду с ней, будем держаться вместе и разобравшись, что к чему, вернемся на Землю. А пока нужно просто собрать вещи…
Рабство. Что я знаю об этом? Мы женщины, а значит наша ценность в красоте. Если мы будет очаровашками, с нами будут обращаться хорошо. Эти ж вон какие красивые. Любят красоту, и понятия наши схожи о ней. Поэтому надо выпить чаю с пыльцой! Дабы подкрепить и укрепить нашу исключительность, очарование и грацию!
Засыпала с мыслью, что сумею убедить Алинку завтра, что я не сумасшедшая. Покажу ей действие пыльцы на кошке соседской. А то совсем девочка наивная, до сих пор думает, что сиськи у нее выросли так из–за первых месячных.
***
Открываю глаза. И понять не могу где я. Тела не чувствую, будто нет его. Надо мной нависло что–то темное. Звуки незнакомые вокруг прорываются в уши, секунду назад заложенные. Воздух, насыщен кислородом, так сладок. Дышится легко.
Шевелю рукой. Тело мое обретает чувствительность. Мурашки ударили от слабого дуновения ветра. Поднимаю тяжелую голову. Я голая! Абсолютно голая, лежу на чем–то зеленом и ворсистом! Трогаю ладошкой ворс: сантиметра два, будто иголки еловые, но мягче. Вокруг стволы деревьев разной зеленой расцветки. Лес невиданный! Перед носом лист огромный склонен ко мне, жилки вижу отчетливо и ворс такой же. Неподалеку капля росы размером с голову переливается.
Муравейчик величиной с белку проползает мимо по веточке толщиной с дерево, за ним еще десяток. А следом вереница целая по своим делам уносится за лист, что слабо покачивается на ветру.
Сон все еще не отпустил до конца, соображается плохо. Реакция замедленная, а то бы как завизжала!!
Поднимаюсь на ноги. Ой плохо мне, мурашки резвятся, ходят по телу, как им вздумается. Трясусь, как русалка на ледяной глыбе.
Подо мной, оказывается, тоже лист огромный. Делаю шаг, второй… выхожу на свет, с листа сползая на землю. Полуденное солнце, светит прямо в глаза через кроны... э, или не кроны?! Стою на просвете небольшом, греюсь. Ой хорошо. Прищурилась, озираюсь по сторонам.
Стебли это, а не стволы деревьев! Зеленые, сочные, мясистые. Впереди травинка с два человеческих роста, за ней целый лес таких же. А среди это травы юрского периода стебли стоят, которым конца и края не видно, а метров через пятьдесят вообще все в одну сплошную зеленую стену сливается. Стебли эти не простые, а цветочные! Не знаю, что и думать, что за цветы такие высотой с десятиэтажный дом?!
Снизу видно чашечки и чашелистики, да лепестки разноцветные, будто крылья планера. Бутоны на разных уровнях, поэтому в некоторых местах, где накладываются, лучам солнца пробиться тяжелее. Но есть места, в которых вот эти самые лепестища – красные, зеленые, синие, где в один слой все, светом насквозь пробиваются! Да так, что создается такая цветомузыка на земле, невольно думаешь, неужели природа мать такое сотворила?! Среди стеблей виднеется трава и помощнее, шириной метра в два, уходит она выше цветочных крон.
Надо быть дурой, чтобы не сообразить. Это возможно и лес такой невиданный, волшебный. А может аттракцион, виртуальная реальность или декорации?
Вот только живет все, звуки мне эти совсем не нравятся! Скребется где–то, шуршит, клокочет, пиликает, шелестит. Все бы хорошо. Да децибел чего–то многовато для моих ушей.
– Мамочки, – шепчу сиплым голосом, в животе волнение разгорается и страх от неведомого, наконец–таки проснулся.
Сбылась мечта идиотки, я не на Земле. Хотя бы потому, что притяжение тут слабее на четверть, не меньше. Какие там вещи, трусики да прокладки, следовало ожидать, что перемещение будет без посторонних вещей. На теле ни цепочки с крестиком, ни часов. Я уж о золотых серьгах с изумрудами вообще молчу.
Одна–одинешенька. Девственно голая девица посреди гигантской цветочной поляны.