Страница 18 из 65
- Я слышала эту версию, - нехотя признала Ри.- Демоны держат человека в расстоянии от Единого, чтобы погубить. Но они просчитались. Преодолевая это расстояние, человек становится сильнее и уничтожает таящееся в нем зло. Вышний дает силы, помогает. Он дарит все нужное, только надо открыть свою душу. Насильно Единый не заставляет никого. Необходимо согласие человека, его труд. Вся земная жизнь дана для того, чтобы преобразовать свою душу и тело для встречи с Вышним лицом к лицу. Для вечной жизни с Ним и в Нем.
-Молодец, высший балл. Тебя хорошо подготовили. Следовательно, ты понимаешь, что, если человек решил закрыть свою душу от Шутника, он становится добычей демонов еще до смерти. Не становясь при этом проклятым, он становится марионеткой, через которую зло действует. А после смерти такой человек быть с Шутником не может, следовательно, отправляется к своим хозяевам в нижний мир, который бы следовало называть «воздушный».
-Ну и зачем тогда проклятые? – заинтересовалась Ри.
-Забавы и удобства ради,- прояснил ситуацию Дайрен.
-Чего???
-Того! Деннис создал проклятых: во-первых, чтобы было удобнее влиять на происходящее на Земле. Они устраивают катастрофы – демоны любят, когда люди страдают. Проклятые - специалисты, которые способны соблазнить даже тех, кто, казалось, соблазну не поддается. Они влияют на ход истории, поворачивая ее в нужном направлении. Во-вторых, чтобы забрать этих людей у Шутника раз и навсегда. В проклятые демон выбирает только тех, кто одарен Врагом. Чья потеря наиболее для Него ощутима. Деннис извращает дары и превращает их в страсти. Благословенный становится проклятым.
- Вот зараза! – выразила свое возмущение Ри.
- Поосторожнее с выражениями. Он тебя прекрасно слышит.
Риана захлопнула рот.
- В - третьих – это прекрасная возможность ставить эксперименты на людях, еще не расставшихся с телом. Деннис проверяет, как разрастается зло в человеке, если смерть долго не приходит, чтобы положить этому конец. Если тот не в силах сопротивляться и уже давно сдался на милость победителя. Это забавно. Можно выращивать разные пороки в разных людях, следить, во что они превращают человеческую личность. Наблюдать, как по-разному разрушается человек. Да, забавно…- Дайрен умолк и заледенел.
Риану объял ужас. Что сделали с душей человека, сидящего напротив нее? Что заставило его забыть о собеседнице и сидеть, уставившись в стену остекленевшими глазами?
Ри поняла, что нельзя позволить сотворить с собой нечто подобное. И еще поняла, что в ее сердце прокралась жалость. Все время, которое она провела в мире проклятых, девушка беспокоилась только о себе. Собственно говоря, она и на Земле беспокоилась только о себе. Ри была эгоцентриком, обращающим внимание лишь на свое я. Другие люди были уже не «я», а потому не были для нее полноценными личностями. Скорее далекими планетами, живущими по каким-то непонятным для нее законам. Слишком другие. А в этот момент Ри вдруг остро осознала, что находящийся в ее спальне практически незнакомый ей человек практически такой же, как и она сама – он думает, чувствует, страдает. Возможно, мечтает о чем-то. Он не «я», но и «я» одновременно. Захотелось понять, почувствовать, что он пережил, что мучает его. Захотелось помочь.
Риана прожила всю жизнь в собственных мечтах. Наконец она проснулась и заинтересовалась кем-то, находящимся вне ее разума. Это ее радовало и жутко пугало одновременно. Она все еще не забыла, что перед нею находится враг. И не знала, что делать с совершенно непривычными мыслями и чувствами.
Дайрен вынырнул из своих воспоминаний и понял, что кое-то пропустил. Кандидатка смотрела на него так, как будто впервые увидела. Возможно, так оно и было. Плохо, очень плохо. Надо все обдумать.
-Думаю, на сегодня закончим,- проговорил Дай, вставая. Кандидатка поднялась, чтобы его проводить. Разительная перемена.
***
Дайрен добрался до своего дома пешком. Он всегда устраивал для себя пешие прогулки, когда хотел подумать или успокоиться. Теперь ему требовалось и то, и другое.
Промир, рассказывая о кандидатке, ничего не сказал о том, что у нее уже начался эффект Шутника. Как на него похоже! Обратить внимание на мелочь и не заметить самое важное. За две недели эффект достиг такой силы, что находиться рядом с Рианой из Радоса было просто-напросто больно.
Врать ни в коем случае нельзя. Именно на этом прокололся Промир.
Риана вздумала заинтересоваться новым инициатором, сочувствовать ему. Такое случается. И это – огромная ошибка. Ее сочувствие станет краеугольным камнем инициации. Теперь Дайрен знал, на что давить.
Однако вырисовавшаяся линия инициации его тревожила.
Требуется много сил, чтобы добиться доверия кандидатки. Придется рассказывать о себе, и рассказывать правду. Это проблема.
Позволишь залезть себе в душу - станешь уязвимым. Надо прятать все мысли и чувства – станешь непобедимым. Разговаривать на личные темы – это душевный эксгибиционизм, извращение. Проклятые усваивали эту истину с первых дней существования в Зачарованном городе. Инициация в духе «я - твой лучший друг» идет против базовых инстинктов инициатора. Справляется не каждый.
Казалось бы, достаточно, но нет. Инициацию «я – твой лучший друг» в случае с Рианой потребуется превратить в «я – твоя вторая половина». И, раз врать нельзя, нужно выдавить из себя некоторые чувства к кандидатке.
Притворяться умели все проклятые. А вот вызывать в себе симпатию к кандидату умел только Дайрен. Он являлся непревзойденным инициатором, так как умел манипулировать не только чужими чувствами, но и своими тоже. Он мог жонглировать своими эмоциями, как профессиональный циркач – шариками. Сначала было больно, потом наловчился. Вызывать у себя некие чувства, ликвидировать, опять вызывать. Не сразу Дайрен сообразил, как это опасно. Когда понял, что потихоньку себя уничтожает, было поздно. Деннис был в восторге от его методов инициации и заставлял проделывать это снова и снова. Снова и снова. Пока Дайрен не потерял способность чувствовать что-либо вообще. Только страх, который покрывал его, подобно паутине. Каждую секунду его бессмысленного существования. И усталость. Которая давила, словно камень, привязанный к его шее, тянула ко дну. Дайрен знал, что тонет. Нет сил, совсем нет сил ни на что.