Кадеты

– Гордей сказал только покупателя пущать, – пробасил он.

– Добро, почекай меня вон там, в тенечке, – говорю Ваньке. – Ежели не вернусь, ты знаешь что делать.

Тот кивнул, хотя ни о чем мы не уговаривались. Иду впереди мужика к дому, двор мощеный камнем, цветочки на клумбах. Почти что новый русский, тоже Вяземскому наводку дам, пусть раскулачит.

А хозяин оказался невзрачный. Плешивый, худой субъект с кислой физиономией, даже не встал когда меня завели к нему в «кабинет». Оглядел меня с недоумением.

– Ты кто? Сговаривались, что святоша придет.

– Я за него. Тебе не все равно, кто платить будет? – не дожидаясь приглашения усаживаюсь на стул напротив.

– Мне проблем не надо, коли ты из ментовки, – барыга покосился на мужика, стоящего у порога, раздумывая, не выкинуть ли меня.

– Я пожалуй представлюсь, – забрасываю ногу на ногу, откидываясь на спинку. Еще бы сигару. – Первый секретарь Ростовского обкома комсомола Ростислав Вяземский.

– А, э-э…, и что вы хотите? – Тут же перешел на «вы» собеседник.

– То же что вам сказали – выкупить иконы. И если что осталось, остальное. Как вы знаете, партия и комсомол с религией борются и я не могу допустить чтобы предметы религиозного культа попали в ненадлежащие руки. Разумеется, я мог бы привести сюда наряд милиции, но я надеюсь, мы с вами и так договоримся. Или ошибаюсь?

Я бы с удовольствием так и сделал, но увы, не в курсе к кому обращаться, да и иконы тогда уплывут в ненужном направлении. Но барыга этого не знает.

– Если вас устраивает предварительная договоренность с Кораблевым, то разумеется мы поладим, – барыга в заметном напряжении.

– Напомните, о какой сумме шла речь?

– Триста пятьдесят рублей.

– Серьезно? – делаю удивленное лицо. – Но это за весь комплект, с подсвечниками, ложечками, что там еще было…

– Нет, только за две иконы!

– Уважаемый, – склоняюсь чуть вперед, снижаю немного голос, – вы понимаете, что от итогов нашей договоренности зависит формат дальнейших отношений? Я могу забыть о вашем существовании, а могу и намекнуть соответствующим органам… И не поглядывайте на вашего Гаврилу, как вы понимаете, о том куда я отправился, знает не один человек.

– Он не Гаврила, – барыга подал знак и мужик тихо исчез, даже дверь не хлопнула. – Понимаете, кроме икон уже ничего не осталось, да и на них есть покупатели. Я приберег их только из уважения к …

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Сто рублей! – прерываю его. – Даю сто рублей, только за то, что сдержал слово и не продал другому. Остальное списываем за то, что я забуду этот адрес. Если станешь торговаться, то и сотни не получишь.

– Мне бы гарантии, – сомневается барыга. – Что ты из начальства я и так вижу, а вы там все наглые. Завтра опять придешь и уже просто так денег захочешь.

– А не будет никаких гарантий, – ухмыляюсь я. – Если не договоримся, тогда гарантированно гостей жди, сегодня же. А денег я с тебя не требую, наоборот, сам вот плачу. Сам больше не приду, слово даю. Поинтересуйся у Кривого, можно ли мне верить.

Бросаю на стол четыре бумажки по четвертаку, барыга покосился на них, поднялся.

– Добро, отдам я вам иконы, только из уважения к вашему поступку, что сами пришли, а не с обыском. И ежели вас заинтересует: могу свести с серьезными людьми, будут вам платить за содействие.

– Благодарю, не интересует, – отмахиваюсь я. Крышевать преступность в это время чревато, поставят мигом к стенке. Тут за один этот визит могут спросить, надеюсь, никто о нем не узнает.

Барыга приносит иконы, завернутые в обычные газеты. Разворачиваю, осматриваю. Определить, не подсунул ли он мне подделку не смогу, я даже не знаю, какие иконы должны быть. На одной чувак с копьем, возможно Георгий-победоносец, на другой вообще непонятная личность. Я до этих событий и не думал, что их так много разновидностей. Иисус, мать евойная, да ближайшие апостолы, а оказывается счет идет на сотни.

– Если что не так, – с намеком смотрю на барыгу.

– Я свою справу честно делаю, вы слово сдержите, – хмурится тот. Когда исчезли деньги со стола я и не заметил.

– Честно? Ой, только не смеши меня, щас уписаюсь! О моем визите забудь, и никого ко мне не подсылай. И тебе и мне так спокойнее будет. Понял?

Проводить меня вышел сам, до самой калитки. Порывался что-то еще сказать, но так и не решился. Хлопнул за мной сильно с досады, я только усмехнулся. А где же Ванька, я дорогу не запомнил?

– Отдал? – вынырнул парень из кустов.

– Куда он денется! – демонстрирую сверток. Не догадался сумку взять, надеюсь никто не доклепается. Менты те вроде в лицо знают. – Смотри Иван, теперь тебе дороги к ворам точно нет. Пожалуется барыга, что ты меня привел, могут и на перо поставить. Я бы с Кривым потолковал, да время поджимает. Ты постерегись недельку, а там у меня появится минутка. Но ежели что, напомнишь Кривому обо мне, скажи – тронут тебя, всю их шоблу рыночную на Соловки отправлю.

– Я с ними по краям, – напоминает Ваня. – А с барыгой как условились рассчитались. Али нет?

– Почти. Сто рублей дал ему, хватит с него. Пусть спасибо скажет, что не с нарядом приехал. Слушай, а что там?

Указываю на длинные высокие здания вдоль путей.

– Как что, железнодорожное депо, – недоумевает Ванька.

– Сам знаю что депо! Ты там был, когда работу искал?

– Кто меня туда возьмет? Я ни слесарить не могу, ни на кузне. Кочегаром если только…

– Пойдем, – решительно сворачиваю к депо. Должно меня там начальство знать.

Ни охранника, ни ворот, которые он должен охранять, раздолье для несунов! Задумался, к какому из зданий повернуть, уж было решил к небольшому, напоминающему контору, как увидел почти бегущего к нам человека. Галстук и шляпа, которую он придерживал, указывают на руководство. Слегка пухлый, чуть ниже меня, глаза слегка навыкате.

– Здрав-ст-вуйте, – задыхаясь приветствует меня, не доходя немного. – У нас же на завтра собрание назначено?

– Здравствуйте, – улыбаясь, протягиваю руку. – Собрание завтра, я случайно оказался в ваших краях, вспомнил об одном деле. Как у вас с штатным расписанием?

– А? С каким… А это, укомплектованы полностью! Сами знаете, у нас и паек и зарплата вовремя, люди держатся за место!

– Понятно, – расстроился я. – Вот паренька хотел пристроить, но раз нет мест…

– Его? – неизвестный начальник поглядел на Ваньку. – На промывку цистерн могу поставить, вчера как раз Захарова увезли в больницу. Технический спирт выпил, инвалидом останется, коли выживет.

– Ну Иван спиртным не балуется, – бросил на того строгий взгляд. – Тогда завтра с утра к вам с документами придет. Никаких поблажек ему не нужно, загружайте работой по полной.

– Пусть сразу в отдел кадров идет, я дам распоряжение. Как фамилия?

– Климов Иван, – радости на лице Ваньки не наблюдаю. Ну это его проблемы, кем еще его можно устроить.

– Тогда до завтра, вы же будете на собрании? – прощаюсь с предположительно директором депо. Придется и этот эпизод в блокнот дописать, чтобы у Вяземского непоняток не возникло.

Пока все запланированное выполняется. Теперь у меня встреча с Машей, потом к Артуру и домой. С Ванькой только закончить, попробую поверить в его благочестивые намерения. Отсчитываю двести пятьдесят рублей, протягиваю ему.

– Держи. Сто рублей тебе на одежду и питание, чтобы Артура не объедал. А сто пятьдесят завтра утром принесешь и отдашь Ане, – на непонимающий взгляд разъясняю: – Пусть она думает, что ты долг отдал. Если я буду еще дома, то сделаю вид что ничего не знаю, возможно и скажу что-нибудь нелестное. В любом случае не задерживайся, отдашь деньги, извинишься и исчезай. Понял? Да тебе и на работу с утра устраиваться. А как заработаешь, отдашь долг не мне, а Артуру. А сейчас мне нужно еще в одно место, так что пока разбегаемся. Или стой, вон извозчик свободный едет, до центра вместе доедем.