Колхозное строительство. Дилогия

И пришёл ведь. Даже с двумя другими диссидентками. Заключили временное перемирие, чтобы "Петрушку" заклевать скопом. Хотели, видно, сообща увидеть провал. А тут хит на века. Даже жиденько рукоплескали. Дети.

Глава 54

Высоцкий напишет песню через пять лет. Нет. Эту воровать не будем. И без неё хватает. Тем более что уже убедились, что песни Высоцкого лучше всего получаются у Высоцкого. Ещё бы уберечь товарища от наркотиков. Что‑то в одном из попаданческих романов было про его продюсера, вроде бы он его на них подсадил. Фамилия, как всегда не запомнилась. Какой‑то малоизвестный актёр. Да, может быть, и не правда. Не документ ведь, а роман. Ещё по интернету ходят слухи, что во всём виновата Марина Влади и её сын Игорёк. Что Игорь наркоман – вроде бы факт. Ладно, время ещё есть. Пока Высоцкий даже не алкоголик – просто пьяница. Ещё даже есть больше месяца до открытия Московского Международного кинофестиваля. Фестиваля, где Высоцкий найдёт третью жену, а Влади третьего мужа. Тоже ведь пригласят Петра. Можно и расстроить встречу.

Причём тут Высоцкий? Всё очень просто. Высоцкого уговорил взять на Кубу Пётр. Фурцева упёрлась.

– Екатерина Алексеевна, вы как себе этот концерт представляете. Соберётся много тысяч человек, в том числе и руководство страны, а мы им споём три песни и скажем: "До свидания"? Так? Вы ведь хор с собой русские народные песни петь не везёте? Тогда какого лешего? Пусть Высоцкий споёт свои и мои песни о войне. Что в этих песнях вас не устраивает? Вы ведь почувствовали разницу в исполнении некоторых моих песен Богатиковым и Высоцким. Я не многих знаю с голосом лучше, чем у Богатикова, а вот Владимир Семёнович со своим немузыкальным хрипом лучше спел. Почему? Душу вкладывает. Сердце рвёт. Если он не патриот, то я точно идиот. Вот. Стихи получились.

– Не любит его Суслов. Да и я недолюбливаю. Уголовные песенки всякие.

– Будет петь песни о войне. Вы, что, не слышите? Я без него не поеду. Не хочу позориться.

– Ох. Я бы и тебя не пустила. Сволочь, ты последняя. Втравишь, ведь, в очередной скандал, – тоже разозлилась, глаза горят, из ноздрей дым валит, из ушей пар.

– Ваше Величество, – решил сменить тон на шутейный Пётр, а то ведь и поругаться с министром можно. А нужно? – Назовите хоть один случай, когда вам за меня влетело. Или я вас подвёл и не выполнил обещание? Вы сейчас у Брежнева в фаворе. А потекут деньги из‑за рубежей, и вообще в Политбюро попадёте.

– Или на Магадан, – но уже отошла, так брюзжит по‑стариковски.

Одним словом, Высоцкий на этом памятном концерте спел четыре песни про войну. Три украденных у него Петром и одну свою, "Мерцал закат, как блеск клинка". Чего уж там поняли кубинцы, но хлопали здорово. И забегая вперёд, стоит сказать, что дали и ему медаль "Дружбы".

Получили эти же медали и две кубинки. А вот эфиопке достался, как и Вике, тот самый Знак отличия – Рауль Гомес Гарсиа (за заслуги в культуре).

Теперь об ордене Петру. В первый день всякие встречи с руководством страны. Пётр и с Фиделем Кастро пообнимался и с команданте Боске. И что интересно, с президентом Кубы. Освальдо Дортико́с Торра́до. Кто бы мог подумать, что Фидель тут не главный?

На второй день получали награды. Обычные медали "Дружбы". Все, кому планировали.

На третий день был концерт. Спел Высоцкий. Хлопали и орали чего‑то. Потом дошла очередь и до их с Машей песен. Спели переведённые на испанский Кабриолет и Карусель. Зрители тоже хлопали, но видно было, что чужды им эти песни. Тогда грянули "Макарену". Вот тут зал прочувствовал. Не перестали хлопать, пока не услышали второй раз. Ну и дальше "Убили негра" и "Ла Бамба". Пела с явным акцентом, но на испанском Керту Дирир. Лучше всех её чуть низковатый голос подходил. Это был культурный шок. Обе песни заставили петь три раза. Дети природы. Одни эмоции.

На четвёртый день ожидаемый скандал. Прибежала Фурцева и приказала собираться в посольство. А там дядечка, явно из КГБ стал учить жизни.

– Дурак, ты! – выдал ему Тишков и хлопнул дверью.

Но ведь сам не дурак. Нашёл Джанетту Анну Альмейду Боске и пожаловался, что из‑за двух последних песен у него будут проблемы. Не могла бы она как‑то уговорить отца посодействовать. Ну, чем чёрт не шутит. Получилось феерически. Кубинцы молодцы. Не поскупились. Не пожадничали. И нашли такой козырь, что и самому Петру поплохело. Вечером его опять вызвали в посольство.

– Точно назад прямо от туда отправят. Вот тебе и убили негра, – пожаловался он Вике.

– И что сделают? Не посадят ведь. Такие награды. Ну, запретят выезд из страны. Переживём.

Приехали на специально поданной к отелю машине. Чёрный большой мерседес "С" класса. А в посольстве столпотворение. Есть и Товарищ Президент, есть и Фидель и Че Гевара и Боске и ещё десяток из верхнего эшелона. Чуть не с порога все давай обнимать Петра и целовать Машу. А потом Фидель разразился пламенной речью. Типа, оставьте, пожалуйста, этих двоих на пару лет и вы не узнаете Латинскую Америку. С такими песнями поднимутся на революцию каждая из стран Карибского бассейна и вся Латинская Америка. И вручают Петру орден "Пла́йя‑Хиро́н". Да ещё и подчёркивают, что первым таким орденом награждён Юрий Гагарин. Потом и ему и Маше с Керту ещё и знак этот культурный, министр Культуры и вручил. Ну, а Высоцкому – медаль "Дружбы".

Нужно было видеть лицо того КГБиста. Он ведь уже пасквиль в Москву отправил. А тут такое. Дурак, он и есть – дурак. Снимут и отправят на Кушку, песок проверять на благонадёжность. На Фурцеву тоже стоит посмотреть. Из бледной бабушки за пять минут действа превратилась в твёрдого ленинца и бойца. Умеет же переобуваться.

Глава 55

Владимир Асмолов – великий поэт. Сейчас в армии, наверное. Может, отыскать? Хотя, пусть станет студентом. Студенчество – лучшая пора. Зачем лишать. Да, и не о нём речь. Речь о себе любимом. Хреново встретила Москва. И не дождь тому виной. Ну, дождь и дождь. Прямо к трапу подкатил чёрный ЗИЛ‑111. Чайка. А за ним и его предок ЗИС ‑110. К добру ли? Из машин вышли четверо в штатском. И не качки, так – крепыши. Они умело оттеснили в сторону Фурцеву и Петра и, ну, надо же, того самого КГБиста из посольства. Значит всё плохо. Пётр сорвал захват крепыша и шагнул к самому взрослому из встречающих.

– Что с дочерями? Их куда? – крепыш попытался снова ухватить его за рукав.

Неучи. Пётр легко снова сорвал захват, всё же несколько лет самбо занимался. И сам, шагнув чуть назад, сделал заднюю подсечку рыпнувшемуся оппоненту. И не стал страховать. Грохоту‑то было. Все аж присели. У идиота оказался взведённый, не на предохранителе, пистолет в кармане штанов. При падении крепыш его задел рукой. Бабахнуло. Пуля прострелила хозяину ногу. Двое других крепышей выхватили свои пукалки.