Богиня не может ошибаться

Пра-пра-прадед Росеты был мудрым политиком и дальновидным человеком. Он организовал несколько экспедиций в дальние неосвоенные земли и установил там порталы, таким образом, присовокупив огромные площади к своему королевству, добраться в которые можно было только через контролируемый им портал. Вот эти-то территории и были житницей, снабжавшей королевство продовольствием, но со временем пришлось части этих земель лишиться, поскольку все принцы, словно сговорившись, требовали эти куски земли в качестве приданого будущих жен. И короли уступали. Потому что неизвестно по какой причине, но у каждого из прадедов Росеты рождалось по множеству дочек и всегда один единственный сын. Отец Росеты был последним мужчиной в роду, и он изменил традициям, поскольку удосужился родить всего одного ребенка, да и ту – девочку.

Росета была любимым, нет, обожаемым ребенком. Возможно потому, что родилась раньше срока, и была настолько крошечной и болезненной, что королевские маги с ног сбились, пытаясь удержать ее душу в столь тщедушном теле. Мать Росеты умерла родами, Росету же, смогли спасти лишь невероятными усилиями. Она росла настолько слабенькой, значительно отставая от других детей в физическом развитии, что казалась младше своего возраста. Возможно физическое недомогание, возможно, она была умна от природы, но только, Росета была не по годам серьезна, вдумчива, наблюдательна и рассудительна. Ее любимым местом для игр был отцовский кабинет. Она тихонько играла, писала или рисовала в углу, когда ее отец принимал министров, обсуждая с ними государственные дела.

Когда она стала постарше, ее начали учить кататься верхом. Росета страстно полюбила и лошадей, и такие прогулки. Очень скоро болезненная худоба и хрупкость, сменились просто худобой. Росета уже не вызывала жалости своим внешним видом, как было до этого. Она окрепла, стала здоровее, но, к сожалению все также выглядела значительно моложе своих одногодок.

 

Глава 5

 

Когда ей исполнилось одиннадцать лет, отец по настоянию своих сестер отправил Росету в один пансион, где обучались девочки королевских семей. Этот пансион оказал пагубное воздействие на Росету, заставив усвоить и принять правила, которые в корне противоречили ее уму и натуре. Росета верила, что все, о чем говорили наставницы непреложная истина, и она ломала свое сознание им в угоду.

Например, наставницы учили ее, что главная добродетель женщины – покорность. Покорность отцу, потом и мужу, женщина не должна иметь собственного мнения, во всем полагаясь на мнение мужчины, которому она принадлежала.

А уж девственность, невинность они возводили на такой пьедестал, объясняя воспитанницам, что для мужчин нет более желанной награды, нет большего счастья, чем получить в жены, целомудренную девицу, в скромности своей не знающей ничего о том, что может происходить между мужчиной и женщиной за дверьми их спальни. Это убеждение они втолковывали в бедные девчоночьи головы с утра до ночи, пугая их такими страшными последствиями, что обрушаться на ту из них, что потеряет до свадьбы это сокровище. Росета верила им. Она не смотрела даже в сторону молодых людей, что изредка навещали в монастыре своих сестричек.

Четыре года она провела в этом пансионе, пока, наконец, отец не забрал ее оттуда. В один из дней его доверенный появился на пороге пансиона, и Росета собрав свои вещи, отправилась домой, угодив, что называется с корабля на бал. Вернее не на сам бал, они с отцом отправились на турнир, что проводился раз в три года, на котором лучшие рыцари королевств, сходились в схватке во имя своих королей.

На самом деле этот турнир был негласным смотром подрастающих принцев и принцесс. Когда заботливые родители, что с одной, что с другой стороны присматривались как бы повыгоднее «пристроить или продать» собственных чад.

Росета в волнении ожидала этот день. Ей спешно шилось несколько нарядов, в которых она должна была блистать рядом с отцом. Конечно, «блистать» - это очень громко сказано. Росета даже в шестнадцать лет выглядела, как четырнадцатилетний очень худой и не развитый подросток, особенно на фоне своих фрейлин, вполне таких сформировавшихся девиц, днем и ночью мечтающих о замужестве с доблестными рыцарями.

Но дело было даже не во внешности. Наряды. Вот, что выделяло любую девушку из толпы, вот на что в первую очередь смотрели сиятельные кавалеры, и вот с этим-то у Росеты как раз и были большие проблемы.

 Дело было не в деньгах или недостатках дорогих материй, дело было в матроне, которой отец поручил подготовку девушки к этому празднеству. И метресса Вилита расстаралась на славу. Более религиозной, более аскетичной и угрюмой дамы трудно себе было и представить. Однако отец Росеты, в одиночку воспитывающий дочь весьма доверял советам этой женщины. А для Вилиты скромность и целомудрие стояли на самом первом месте. К тому же, обладая неким своеобразным вкусом, она объяснила Росете, что напоказ можно выставлять, что-то однозначно очень красивое, а вот все что не является настолько прекрасным, что этим можно хвастаться, это надо прятать, и стараться ни в коем случае не привлекать излишнего внимания. Поскольку Росета была невысока ростом, худа, хрупка, и не обладала грудью даже в самом зачаточном состоянии, также как и широкими бедрами, вся ее одежда должна быть такова, чтобы не один мужской взгляд не цеплялся за нее, чтобы потом не заметить недостатки девушки.

В результате, в гардеробе Росеты оказались только блеклые, унылые платья, вызывающие скуку и никак девушку не украшающие. Но Росете было наплевать. Она искренне верила и отцу, и леди Вилите, и с детским нетерпением ожидала праздника.

Им выделили покои в высокой башне, в одном из коридоров верхних этажей. Росете попросила у отца разрешения подняться на плоскую крышу, огороженную каменными зубцами. Король ей разрешил, и она в сопровождении все той же неутомимой метрессы Вилите, поднялась на крышу. Ветер, достаточно сильный на такой высоте не понравился даме, и она сначала попыталась увести Росету вместе с собой, когда же девушка категорически отказалась, то старая дама, кряхтя и постанывая, отправилась за теплой шалью, оставив Росету на некоторое время совсем одну.