Страница 7 из 105
Вспоминая этот разговор сейчас, когда он переворачивал страницу в отчете, Лиафорн вспомнил, что у Ларго была какая-то смутная родственная связь с офицером Чи. По крайней мере, он это слышал. Правила племенной полиции навахо запрещают кумовство в системе подчинения. Но правила были просто взяты из билиганского кадрового регламента. Белые правила не признавали клановых связей.
Следующим листом был отчет сержанта Элдона Джорджа. Когда Джордж прибыл, он обнаружил Чи, растянувшегося на переднем сиденье своего автомобиля, в полубессознательном состоянии от шока. Пинто спал на заднем сиденье в наручниках. Джордж попытался вылечить ожоги Чи своей аптечкой. Прибыло еще одно подразделение полиции навахо, машина шерифа округа Сан-Хуан, патрульный полиции штата Нью-Мексико и скорая помощь, которую Чи вызвал, чтобы забрать Неза. Вместо этого она взяла офицера Чи. Пинто был доставлен в окружную тюрьму в Ацтеке и предъявлен обвинение в нападении - самое жесткое из возможных обвинений в преступлении, совершенном на федеральной земле, до тех пор, пока федералы не вмешались и не подали жалобу об убийстве.
Лиафорн взглянул на миссис Кииани. Она сидела, сжав руки на коленях, зажав нижнюю губу зубами, и наблюдала за ним.
«Я должен освежить свою память, прежде чем я что-то вам скажу», - сказал он.
Миссис Кеяни кивнула.
Следующая страница напомнила Липхорну, что Эши Пинто не делал заявления. Когда его задержали, он сказал, согласно отчету:
«Офицер, я сделал что-то постыдное».
Звучало неестественно. Лиафорн задумался. Пинто, вероятно, поговорил бы с Чи на навахо. Чи, вероятно, не лучше, чем в полубессознательном состоянии, передал бы Джорджу перевод. Джордж записал это в свой блокнот, перепечатал в свой отчет. Что на самом деле сказал Пинто?
Согласно отчету, больше ничего. Он ничего не признал, ничего не отрицал, хранил полное молчание, отказываясь отвечать на какие-либо вопросы, кроме подтверждения своей личности кивком, отказавшись вызвать адвоката и назвать кого-либо, кого он мог бы пожелать сообщить о своем аресте. Когда его попросили согласиться на пробу крови, «Субъект Пинто утвердительно кивнул».
Тест показал уровень алкоголя в крови 0,211. Процент алкоголя в крови, из-за которого человек официально признавался пьяным в Нью-Мексико, составлял 0,10.
Затем последовал отчет Федерального бюро расследований, датированный одиннадцатью днями после ареста. Лиафорн просмотрел его. Баллистика подтвердила, что пуля, выпущенная в грудь Неза, была выпущена из пистолета, конфискованного у Пинто, револьвера 38-го калибра. Оно подтвердило, что дыры на брюках Пинто были вызваны ожогами. Было еще кое-что, включая вскрытие. Лиафорн знал, что там говорилось. Нез был жив, когда его задушил огонь. Наверное, без сознания, но жив. Лиафорн вздохнул и перешел на следующую страницу. Он резюмировал показания Чи, взятые в больнице. Он быстро просмотрел его. Знакомые вещи. Но ждать. Он задержался на абзаце. Перечитай.
«Офицер Чи сказал, что в течение нескольких недель Нез был заинтересован в задержании неопознанного субъекта, который совершал вандализм и разрушал базальтовые обнажения к востоку от Красной Скалы и к югу от Шип-Рока. Чи сказал, что из того, что он услышал по радио, он полагал, что Нез видел этого человека и рассчитывал схватить его. Он сказал, что радиосигнал прервался, но он слышал смех Неза, а Нез, похоже, не нуждался в подкреплении ».
Лиафорн фыркнул, злобно и непреднамеренно громко.
Он взглянул вверх, чтобы увидеть, заметили ли женщины. Они заметили.
Он прикрыл смущение вопросом. «Кто-нибудь рассказал вам об обстоятельствах?»
«Они сказали, что он был арестован там, где это произошло», - сказала г-жа Кейани. «Они сказали, что у него был пистолет, из которого был убит этот полицейский».
«Они сказали вам, что он не отрицал этого?» - спросил Лиафорн. Но он думал о Джиме Чи. Раздражен. Похоже, Нез не нуждался в подкреплении. Хотел он этого или нет, правила гласили, что Чи должен быть там. Но это была репутация Чи. Он установил свои собственные правила. Умный. Необычно шустрый. Но не командный игрок. Итак, он сидел на торговом посту в Ред-Роке и пил кофе, в то время как Нез, один, имел дело с пьяницей-убийцей, вооруженной пистолетом.
«Я не знаю, что им сказал дядя, - сказала Мэри Кеяни. Она покачала головой.
«Но я знаю, что он этого не делал. Только не Хостин Пинто. Он никого не убьет.
Лиафорн ждал, глядя на ее лицо, давая ей возможность сказать больше. Она просто села, глядя на свои руки.
Наконец она сказала: «Давным-давно, еще до того, как я родилась.
Он подрался тогда, когда был молод, и был убит человек. Но тогда он был диким мальчиком и пьян. Теперь он старик. Он сейчас не пьет. Не постоянно ».
Спорить было не о чем. Вместо этого Лиафорн сказал: «Он им вообще ничего не скажет. Вот что мне сказали. Ни слова. Даже его адвокату.
Миссис Кеяни посмотрела на свои руки. «Это был не его пистолет, - сказала она. «У моего дяди была старая винтовка 22 калибра. Однозарядная винтовка. Он все еще есть. Это в его хогане.
Лиафорн ничего не сказал. Это его заинтересовало. Тот пистолет, который был у Пинто, был «Ругер», дорогая модель, совсем не то, что вы ожидаете от такого человека, как Пинто. С другой стороны, может быть тысяча объяснений того, почему он владел им.
«Возможно, вы не знали об этом пистолете», - сказал Лиафорн.
Теперь настала очередь удивляться миссис Кииани. «Он брат моей матери», - сказала она. «Он так и не женился. Его место было в доме нашей бабушки за горой Йон Дот ».
Лифорн больше не нуждался в объяснениях. Если бы у Эши Пинто был дорогой револьвер «Ругер», его родственники знали бы об этом. Он снова взглянул на отчет ФБР, ища имя следователя. Агент Теодор Ростик. Он никогда не слышал о Ростике, а это означало, что он был новичком в офисе Gallup - либо свежим и зеленым из Академии ФБР, либо старым агентом, высланным без дела. Новичков в агентстве не отправляли в такие места, как Фармингтон, Фарго, Гэллап или другие города, которые иерархия Бюро считала сибирскими. Это были заготовки для новых людей, не имевших политических связей в агентстве, или для тех, кто впал в немилость - возможно, вызвав плохую огласку (смертный грех агентства) или проявив признаки оригинального мышления. Для Лиафорна суть заключалась в том, что Ростик мог быть необычайно глупым или необычайно умным, что могло стать причиной его изгнания. Но скорее всего он был просто зеленым.