Страница 4 из 105
«Субъект пьян», - сказал диспетчер.
«Может быть», - сказал Чи. «Я задержу его сейчас».
«Что легче сказать, чем сделать», - подумал он. Он протащил патрульную машину мимо пешехода и развернул ее, так что ее огни светили прямо в лицо мужчине. Он вышел с пистолетом в руке. У него закружилась голова. Все было расплывчато.
«Стой прямо здесь, - сказал Чи.
Ходок остановился. Он пристально посмотрел на Чи, словно пытаясь сфокусировать его. Затем он вздохнул и сел на дорогу. Он отвинтил крышку бутылки и сделал большой глоток, булькая. Он снова посмотрел на Чи и сказал:
«Баа янисин, шияж».
"Вам стыдно?" - повторил Чи. Его голос задыхался. «Стыдно!» Здоровой рукой он потянулся через плечо ходока и выдернул пистолет из-за пояса человека. Он понюхал дуло ствола и почувствовал запах горелого пороха. Он проверил цилиндры. Во всех шести были патроны, но три из них были пустыми. Их выстрелили. Он сунул пистолет за пояс, выхватил бутылку из руки ходока и швырнул ее в полынь у дороги.
«Грязный койот», - сказал Чи на навахо. "Вставай." Его голос был жестоким.
Мужчина недоуменно посмотрел на него. Сияние фар отражалось от полос дождя, стекающих по его лицу, стекающих с его волос и бровей.
"Вставай!" Чи закричал.
Он рывком поднял мужчину на ноги, поспешил к патрульной машине, быстро обыскал его в поисках другого оружия, вытащил перочинный нож и несколько монет из переднего кармана и потертый бумажник из набедренного кармана. Он надел на него наручники, охватив тонкие костлявые запястья мужчины, ощущая онемение в своей правой руке и боль в левой ладони. Он помог мужчине сесть на заднее сиденье, закрыл дверь
поглядел на него и на мгновение постоял, глядя на него через стекло.
«Шияж», - снова сказал мужчина. «Баяни-син». Сын мой, мне стыдно.
Чи стоял, склонив голову, и дождь бил ему по плечам. Он вытер тыльной стороной ладони мокрое лицо и облизнул губы. Вкус был соленый.
Затем он вошел в полынь в поисках бутылки. Это понадобится как доказательство.
Глава 3
НИЧЕГО Лейтенант Джо Лиафорн небоялся больше, чем это - неприятное занятие, состоящее в том, чтобы делать вид, что помогает людям, которым он не может помочь. Но те, кто участвовал сегодня, были семьей в клане Эммы, его родственниками, людьми из клана Горькой Воды. Согласно расширенному определению родства навахо, они были братьями и сестрами Эммы. Он редко слышал, чтобы Эмма говорила о них, но это не имело значения. К тому же было неважно, что Эмма никогда бы не попросила его вмешаться. Конечно, не в этом случае, когда был убит один из их собственных полицейских. Однако она попыталась бы помочь им сама. Пытался очень тихо - и она была бы не менее бессильна, чем Лиафорн. Но теперь Эмма умерла, и остался только он.
«Мы знаем, что он не убивал того полицейского, - сказала Мэри Кеяни. «Только не Эши Пинто».
По мнению белого мужчины, женщина Кеяни приходилась племяннице Эши Пинто. Фактически, она была дочерью сестры Эши, что дало ей среди Народов Вращающейся Горы такой же статус, как и дочери. Это была маленькая костлявая женщина, одетая в старомодное, традиционное, лучшее для города лучшее. Но бархатная блузка с длинными рукавами висела на ней свободно, словно позаимствованная из более толстых времен, и на ней был только единственный браслет из узкого серебра и ожерелье из цветов тыквы, в котором было очень мало бирюзы. Она неподвижно сидела в синем пластиковом кресле напротив стола Лиафорна, выглядя смущенной и смущенной.
В то время как Мэри Кеяни объяснила свои отношения с Эши Пинто, а следовательно, и с проблемой Хостина Пинто, как это делают традиционные навахо, Луиза Бурбонетт ничего не объяснила. Она села рядом с Мэри Кейани, вид у нее был решительный.
«Нет абсолютно никаких сомнений в том, что это какая-то ошибка», - сказала Луиза Бурбонетт медленным, точным, слегка южным голосом. «Но у нас не получилось поговорить с ФБР. Мы попытались поговорить с кем-нибудь в офисе Фармингтона, а затем поехали в Альбукерке. Они просто не будут это обсуждать. И мы не знаем, к кому обратиться за доказательствами его невиновности. Мы подумали, что можем нанять частного детектива. Мы подумали, может быть, вы могли бы порекомендовать кого-нибудь, кто будет надежным ».
Луиза Бурбонетта дала Лифорну свою визитку. Он поднял его и снова взглянул на него.
ЛУИЗА БУРБОНЕТТ, PH.D. ДОЦЕНТ,
АМЕРИКАНСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
СЕВЕРНЫЙ АРИЗОНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ФЛАГСТАФ, АРИЗОНА
Это была не та информация, которую он хотел. Он хотел знать, как эта стройная, седая, с острыми глазами женщина была связана с печальным делом Делберта Неза, убитого молодого человека и этого старика. Отчасти Лифорн набрал мудрость, накопленную за долгую жизнь полицейской работы, что у людей есть причины для того, что они делают - и чем больше требуется усилий, тем сильнее должна быть причина. У навахо семья - главная причина. Бурбонетт не была навахо. То, что она делала, требовало больших усилий. Он положил карточку в ящик стола.
- Вы разговаривали с адвокатом Хостина Пинто?
«Похоже, она мало что знала, - сказала Бурбонетт. Она сделала небольшое самоуничижительное лицо и покачала головой. «Конечно, они передали мистера Пинто кому-то новенькому в этой работе. Она только что переехала из Вашингтона. Была только что нанята. Она сказала нам, что в офисе Федерального общественного защитника есть два следователя, которые могут быть полезны. Но...
«
Профессор Бурбонетт позволила себе фразу прервать, намереваясь скептицизму в ее тоне закончить его. Лиафорн молча сидел за своим столом. Он взглянул на нее. И прочь. Ждал.