Страница 13 из 105
Но ему нужно было, чтобы Джанет Пит понимала, что вердикт, признающий Пинто невиновным, сделает Джима Чи виновным вдвойне.
Глава 5
ДЖО ЛИФОРН остановился у двери дома Эши Пинто, чтобы еще раз проверить свое понимание того, что разрешено законом при проведении уголовного расследования. Он был уверен, что только самый гениальный судья допустит то, что здесь происходит. Это будет обозначено как обыск без ордера, возможно, как прямой взлом и проникновение. Однако Мэри Кейани и Луиза Бурбонетта не были впечатлены ни такими тонкостями, ни беспокойством Липхорна.
«Я думал, мы собираемся просто проверить здесь», - сказал Лиафорн. «Задайте несколько вопросов. Посмотрите, видел ли кто-нибудь что-нибудь. У нас нет законного права проникать в дом подозреваемого ».
«Он мой дядя», - сказала Мэри Кейани. Она использовала шиномонтаж из машины профессора Бурбонетт, пытаясь оторвать замок от двери Эши Пинто.
«Это не так, как если бы мы на самом деле взламывали», - сказал Бурбонетт. «Мы здесь для его же блага».
Джо Лиапхорн не совсем понимал, зачем он здесь. Отчасти любопытство, отчасти какое-то иррациональное чувство ответственности перед сестрой Эммы по клану - своего рода семейный жест, успокаивающий его совесть. Конечно, у него не было причин находиться здесь, которые звучали бы правдоподобно или профессионально, если бы это вмешательство в федеральное дело об убийстве вызвало какие-либо осложнения. Правда, это казалось крайне маловероятным. Но он стоял в стороне, когда Мэри Кейани открыла взломанную дверь. Женщины прошли мимо него.
«Он хранит свои бумаги в жестяной коробке, - сказала Мэри Кеяни. «Они где-то здесь, если я найду их».
Лиафорн оставил женщин за их сомнительным занятием. Он прошел по плотно утрамбованной земле за домом Пинто и осмотрел грузовик Пинто. Это был короткорамный пикап Ford 1970 года выпуска, со спущенным левым передним колесом, критически низким левым задним колесом, отсутствием стекла в окне со стороны водителя и куриным пометом на сиденье. Он отпустил фиксатор капота и поднял его. Батарея отсутствовала - первое, что было бы снято на обратной стороне резервации, когда грузовик слишком изношен, чтобы его можно было починить. Очевидно, Эши Пинто не водил этот грузовик очень-долгое время.
Он закрыл капюшон и спустился по склону через змеевик к уборной Пинто. Необработанные доски, из которых его строили много лет назад, сжались и покоробились. Сквозь зияющие щели Лиафорн любовался видом Пинто, пока он мочился - грандиозное пространство желто-серебристой травы и черно-серебристого шалфея, спускающееся со Скамьи Голубой Луны к скалам каньона реки Колорадо. На обратном пути к дому он сделал еще одну остановку у примыкавшего к нему хогана. Он было круглым, без окон, построен из камня, его крыша из брезента была изолирована слоем земли. Лиафорн распахнул дверцу и вгляделся в темноту. Он увидел железную койку, ящики, старый ледяной ящик, по-видимому, используемый для хранения вещей, ничего интересного.
Также не было ничего интересного под щеточной беседкой Эши Пинто - только старая уздечка, свисающая с перекладины, кусочек ржавчины, жесткая и потрескавшаяся кожа. Лиафорн снял его, посмотрел, повесил на место, где нашел, зевнул. «Потраченный впустую день, - подумал он. Единственная полезная вещь, которую мог придумать Лифхорн, которая могла быть здесь найдена, - это то, что расскажет им, как Пинто попал отсюда, с западной окраины Большой резервации, на территорию Корабельной Скалы. По крайней мере, двести миль. Должно быть, его забрал кто-то на машине. По логике, они должны были сообщить, что едут. Вероятно, отправление Пинто в Торговый пост Шорт-Маунтин за чем то указанном в письме. Возможно, как полагала Мэри Кейани, это письмо было сохранено в хранилище документов Пинто.
«Когда ты получаешь, может быть, одно письмо в год, а может быть, восемь или десять за всю жизнь, - тогда, вероятно, ты хранишь их», - объяснила Мэри Кейани. Достаточно верно. Он вернулся в дом.
По опыту Лиафорна, люди, которые жили в одиночестве, были либо совершенно неряшливыми, либо совершенно опрятными - одна крайность или другая. Эши Пинто был аккуратен. Со своего удобного положения, прислонившись к дверному косяку, Лиафорн мог видеть все в гостиной-спальне двухкомнатного дома Пинто. Каркас кровати стоял на потрескавшемся и изношенном линолеуме, на нем было свернуто бело-голубое одеяло от J. C. Pe
Кажется, с точки зрения Лиафорна, она принадлежала самому Пинто; большой умывальник из белой керамики; и что-то плоское, черное и металлическое.
Мэри Кеяни смотрела в ящики комода, а профессор Бурбонетт грохотала на кухне.
Она сказала. «Жестяная коробка?» "Квадратная или круглая?"
«Круглая», - сказала Мэри Кииани. «Думаю, в ней был раньше кекс. Может быть, печенье.
Лиафорн боролся со своим чувством официального приличия, с одной стороны, и со своим любопытством, с другой. Что это было на сундуке? Он пришел к компромиссу.
"Г-жа. Кеяни. Что это за черная штука? Рядом с коробкой для сигар.
«Это магнитофон, - сказала миссис Кейани. Она взяла его, подошла к двери и вручила ему вместе с пластиковым мешком с пятью кассетами. «Мой дядя много так делал.
Запись материала для той билигааны, над которой он работал ».
В дверях кухни появился профессор Бурбонетт. Она показала круглую жестяную банку с гроздью красных роз на крышке.
«Вот и все», - сказала Мэри Кейани.
Магнитофон был громоздкого и тяжелый, которые продавались лет двадцать назад. В нем была кассета. Лиафорн нажал кнопку воспроизведения. Он услышал слабый звук фрикционных магнитофонов, когда они пробегают по чистой ленте. Он нажимал «Стоп» и «Перемотка назад», дождался остановки процесса реверсирования и снова нажал «Воспроизведение».