Страница 6 из 18
, К.Леви-Строс, М.Фуко, Ж.Лакан, Люсьен Гольдман (ставший своего рода герольдом раннего Лукача во Франции).
Однако сменой парадигм неомарксистское мышление было обязано в первую очередь Л.Альтюссеру и его школе (М.Годелье, Э.Балибар, Ж.Рансьер и др.). В опубликованных в 1965 и разом изменивших интеллектуальный климат во Франции книгах «За Маркса» и «Читать «Капитал»» Альтюссер и его соратники включились в начатую Леви-Стросом (прежде всего его книгой «Первобытное мышление дикарей», 1962) критическую кампанию против сартровского гуманизма и историцизма. В книге «За Маркса» Альтюссер утверждает, что с 1845 Маркс «радикально порывает» с проблематикой человека и человеческой сущности, оставляет позади не только претензии гуманизма Фейербаха, но и претензии гуманизма как такового, в котором видит не более чем идеологию: «Теоретический антигуманизм есть исходный пункт марксистской философии» (AlthusserL. Pour Marx. P., 1965, p. 238). Размежевание с гуманизмом, с неомарксистской антропологией неразрывно связано у Альтюссера с низвержением неомарксистского историцизма Лукача и Грамши.
Признавая большое значение категории тотальности в теоретическом наследии Маркса, Альтюссер через Гегеля возводил ее к «Духу законов» Монтескьё, которому он приписывал открытие общественной целостности. Однако специфический угол зрения Альтюссера на категорию целостности задается не Монтескьё, Гегелем и Марксом, а Спинозой, философию которого он считал «беспрецедентной теоретической революцией в истории философии, возможно философской революцией всех времен» (Lire le Capital, p. 3). К Спинозе восходят многие теоретические представления Альтюссера: различение между «объектами знания» и «реальными объектами», концепция «структурной причинности», которая является переложением на язык структурализма учения Спинозы о Боге как причине самого себя. Следуя Ф. де Соссюру И Леви-Стросу, Альтюссер рассматривает экономический базис как некий аналог языка, понимаемого в смысле соссюровского противопоставления «язык – речь», т.е. как ненаблюдаемую, бессознательную, организованную по принципу дуальных оппозиций структуру, реконструируемую только средствами теории.
Идеология анализируется Альтюссером по психоаналитической методике Фрейда и Лакана и рассматривается как симптом, как подлежащая дешифровке манифестация бессознательного. Согласно Альтюссеру, все людские общества выделяют идеологию в качестве элемента и атмосферы, жизненно необходимых для Их исторического дыхания и жизни. Будучи «сверхдетерминированной» бессознательным, идеология, согласно Альтюссеру, не имеет истории, как не имеет ее фрейдовское бессознательное,– она неизменна по своей структуре и функционированию в обществе и выступает не столько как форма сознания, сколько как система не проходящих через него каузальных воздействий, так что и в бесклассовом обществе сохранятся идеология как «бессознательная сфера проживаемого опыта», «ее система ошибок и обмана», необходимых для обеспечения жизненно важного единства социальной структуры, невидимой и непроницаемой для индивидов.
2-я пол. 70-х гг. стала финальным этапом западного марксизма как исторической формации неомарксизма. Ушли из жизни Адорно, Э.Блох
, Делла Вольпе, Гольдман, Лукач, Маркузе, Хоркхаймер, несколько позже – Альтюссер; резко упала продуктивность учеников Делла Вольпе и Банфи. На рубеже 70– 80-х гг. западный марксизм фактически прекратил свое существование как самостоятельное идейное течение в романских странах – Франции, Италии, Испании. Устояли лишь отдельные его представители, о чем свидетельствовала книга итальянского неомарксиста У.Черрони «Кризис марксизма. Теория перед лицом «массового общества»» (1978), где он полемизировал как с эссе П.Андерсона «Западный марксизм» (1974), так и с утверждениями Альтюссера о «раскрепощающем кризисе марксизма». Черрони не преминул обозначить «сферы напряженно пульсирующей и передовой мысли», родственной западному марксизму, в Советском Союзе и Венгрии: сформировавшуюся вокруг позднего Лукача «будапештскую школу» и персонально А.Хеллер, Э.Ильенкова и его единомышленников, «логиков тбилисской школы, представляющих собой звезды первой величины на международном небосклоне» (очевидно, имелись в виду К.Бакрадзе и М.Мамардашвили). В Югославии движение за обновление марксизма связано с деятельностью журнала «Praxis» (Zagreb), в Чехословакии с книгой К.Косика «Диалектика конкретного» (Прага, 1967) и идеологов «социализма с человеческим лицом», в Польше – с работами Л.Колаковского.
Между тем в Германии продолжали свою теоретическую деятельность представители второго (Ю.Хабермас) и третьего (А Шмидт, К.Оффе) поколений Франкфуртской школы; продолжал издавать и переиздавать свои книга Э.Фромм. Серьезным вкладом в неомарксистскую теорию стала работа Хабермаса «О реконструкции исторического материализма» (Zur Rekonstruktion des Historischen Materialismus, 1976). «Ренессанс» неомарксизма наблюдался в англосаксонских странах, прежде всего в Великобритании и США, с нач. 70-х гг.; провозвестником его стала направленная против Альтюссера острополемическая работа английского марксиста Э.Томпсона «Нищета теории». П.Андерсон в лекциях «На путях исторического материализма» раскрыл значение для марксизма исследовательской работы «блестящей плеяды» английских ученых, «преобразовавших многие общепринятые интерпретации английского и европейского прошлого». В нее входят: Кристофер Хилл, Эрик Хобсбаум, Эдвард Томсон, Джордж Руде, Родней Хилтон, Виктор Киерман, Джеффри де Сент-Круа и др. Аналогичные процессы происходили в американской историографии, исторической социологии, культурологии, эстетике и литературной критике. Широкую международную известность получили работы американского марксиста Фредерика Джеймсона (Jameson F. Marxism and Form, 1971; The Political Unconscious, Ithaca, 1981), в которых заново обсуждались темы и проблемы, поставленные Лукачем.
Последней стадией эволюции неомарксизма стал международный постмарксизм, получивший развитие в 80–90-е гг. в Европе. Для постмарксизма, вписывающегося в контекст постмодернизма, совершенно неактуальным стал водораздел между «западным» и «восточным» марксизмом. Он осуществил окончательную кодификацию марксистской парадигмы – наряду с др., столь же важными – в «свободно парящей» философии 20 в., ангажированной по отношению к политике не идеологически и нравственно, а сугубо аналитически. Постмарксизм, наконец, диахронически разомкнул Марксово мышление как в направлении прошлого, так и в направлении будущего: для С.Жижека первым постмарксистом до Маркса оказывается Гегель, поскольку «именно им было открыто поле определенного рода разрывов, «залатанных» впоследствии марксизмом» (Возвышенный объект идеологии. М., 1999, с. 14).
Литература:
1. Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском. СПб., 1901;
2. Кроче Б. Исторический материализм и марксистская экономия. Критические очерки. СПб., 1902;
3. Паннекук А. Этика и социализм. СПб., 1907;
4. Он же. Социал-демократия и коммунизм. М., 1923;
5. Сорель Ж. Социальные очерки современной экономии. М., 1908;
6. Этапы интерпретации философии Маркса. – В кн.: «Капитал»Маркса и современность. М., 1968,с. 85–111;
7. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990;
8. Он же. Избранное. Образ общества. М., 1994;
9. Бухарин Н.И. Теория исторического материализма. М.–Л., 1929;
10. Он же. Тюремные рукописи, т. 1–2. М., 1998;
11. Грамши А. Искусство и политика, т. 1–2. М., 1981;
12. Лукач Д. Ленин. Исследовательский очерк о взаимосвязи его идей. М., 1990;