Философия науки

Отдавая приоритет, как и Платон, теоретическому познанию, Аристотель все же придерживался более умеренной позиции в отношении чувственного познания, которое, по Аристотелю, выполняет важную функцию источника познания, дает знание случайного и единичного. Аристотель в отличие от Платона не считал, что познание должно быть направлено только на высшие роды бытия, обосновывая необходимость изучения природы, чувственного многообразия ее явлений, их движения, изменения. В этой связи Аристотель вел полемику с Платоном, отвергавшим возможность науки о преходящем и изменяющемся, каким и является чувственный мир, предстающий в наблюдении. Он доказывал, что именно физика не только возможна, но есть первая среди других наук после философии. Аристотель не только обосновывал взгляд на физику как науку о чувственном мире, но и не отрицал возможности эмпирического чувственного познания. Основные методы познания, по Аристотелю, - дедукция, интуиция, теоретическое умозрение и чувственная индукция.

Обыденный опыт эмпирического наблюдения использовался Аристотелем не только в физике, в частности, для исследования движения, но и в биологии. Например, биологические трактаты Аристотеля содержат описание 495 видов животных, которое невозможно было составить без их тщательного наблюдения. К эмпирическому наблюдению апеллировали и атомисты, пояснявшие, что идея атомистического строения вещей была навеяна наблюдением обыденных фактов растворения веществ в воде, беспорядочного движения пылинок в солнечном луче и т.п. В то же время эмпирическое чувственное познание у Аристотеля остается в рамках созерцания. Эмпирический материал, который он собирает, классифицирует, служит в основном лишь для иллюстрации его теоретических положений. В полном соответствии с общей установкой на первенство теории Аристотель трактует учение о природе как умозрительную науку; в качестве высших называет науки теоретические, располагая их строго иерархически.

Главенствующее положение теоретического мышления, умозрения, направленного на высшие роды бытия и не связанного с жизнью, практикой, сохраняется и на протяжении средневековья и Возрождения. Обоснование опыта как основы познания Р. Бэконом и Р. Гроссетесом в XIII веке оставалось исключением и, по сути, хорошо вписывалось в общую установку на магическое и мистическое овладение высшими тайнами бытия, которую старались реализовать алхимики, астрологи и т.п. К тому же они оба, в особенности Бэкон, занимались алхимией и магией. Господство теологии, представления о высших и низших сферах бытия, об иерархическом строении природы и, соответственно, разделение высших и низших способов познания вполне объяснялось социальной иерархией, имевшей место в общественной жизни, общим культурным и духовным климатом того времени.

Особое место в ранней, да и в современной науке занимает математика, которая сложилась в VII-V веках до н. э. Имеется в виду скачок, переход от чисто прикладного обслуживания повседневной практики, накопления математических фактов, методов решения отдельных практических задач и т.д. к теоретической дедуктивной системе математических положений и доказательств. В результате сформировавшаяся теоретическая математика отдает решение практических задач прикладному математическому знанию. Прикладная античная математика, или логистика, тесно связана с повседневной практикой, у теоретической же математики такая связь отсутствует; она развивается самостоятельно и независимо от практических потребностей. Такое обособленное теоретическое развитие математического познания в эпоху ранней науки проявлялось также и в его слабой связи с наукой о природе, с естествознанием; известные образцы применения математики, математических средств для решения научных проблем (работы Архимеда в области теоретической механики, гидростатики, античная астрономия, деятельность Гроссетеса, Орема, применение калькуляторов в средние века, исследования Дж. Кардано, Гартальи в эпоху Возрождения и др.) не стали общепринятой нормой, методом, типичным для познавательной деятельности той эпохи.

Это объясняется, прежде всего, общей гносеологической и методологической установкой тогдашнего познания, требовавшей рассматривать математические положения как относящиеся главным образом к совершенному миру идеальных форм. И Платон, и Аристотель, при всех различиях в оценках математического знания, причисляют математику к теоретическим, изучающим высшие роды бытия наукам, ставят математику на иерархической лестнице наук ближе к первой философии – науке о божественном. Одним из основных принципов аристотелевой фишки господствовавшей вплоть до науки Нового времени, была установка только на качественный анализ, исследование природы без математики. Аристотель писал в "Метафизике", что математической точности и нужно требовать не для всех предметов, а лишь для нематериальных. Вот почему этот способ не подходит для рассуждений о природе, ибо вся природа, можно сказать, материальна. Невозможность применения математики к исследованию природы выводится Аристотелем также из представления о математике как науке, отвлекающейся от движения, изменения. По Аристотелю, математика изучает статические связи и отношения, поэтому физика не может использовать математику; физика как наука о природе изучает как раз изменение, движение, имеющие место в природе.

Успешное применение математики в античной астрономии для точного описания, вычисления движения планет, Солнца, Луны в целом не выходило за рамки общегносеологических представлений того времени о месте и предназначении математического знания. Сама астрономия рассматривается как часть математики (Птолемей назвал свой "Альмагест" математическим построением), областью приложения которой является особый надприродный, надлунный мир. Иными словами, астрономия как часть математики относится к божественным надлунным объектам, поэтому она ближе к первой философии, находящейся на вершине теоретического знания. Аналогичным образом, математические исследования в средние века использовались в соответствии с общей теоретической умозрительно-схоластической парадигмой, когда познание направляется отнюдь не на изучение природы (природа - не объект исследования, а предмет истолкования, она - знак божественного могущества), а главным образом на постижение божественного бытия или, в лучшем случае, так называемых скрытых качеств. Соответственно познание в целом, в том числе и математическое, согласно средневековой установке было подчинено этой высшей цели. Математические исследования за некоторым исключением вполне вписывались в общую картину преимущественно теоретического развития познания эпохи ранней науки.

Итак, ранняя наука характеризуется господством теоретического способа изучения действительности. Зачатки естественнонаучного познания интегрировались в системе умозрительного философского знания, где обосновывался приоритет теоретического знания. Существенный импульс развитию теоретического познания был сообщен математикой, разработавшей критерии, приемы, опыт точного, строгого доказательства. В то же время теоретическая математика развивалась в отрыве от познания природы, которое носило качественный, а не количественный характер. Математическое измерение, количественный анализ был ограничен применением в исследовании некоторых задач оптики, механики, гидравлики; широкое и систематическое использование математических средств в астрономии оправдывалось тем, что здесь изучался не земной, природный, а более высокий род бытия. В рамках обыденного познания был накоплен опыт эмпирического познания. Такого рода опыт, более или менее широко использовавшийся в философии, биологии, медицине и т.д., также носил качественный характер, основывался на некритическом доверии к полученным чувственным данным, здравому смыслу той эпохи, представлял, в сущности, пассивное созерцание, целиком подчиненное теории. Были разъединены математический, количественный анализ, измерение и исследование природы, теоретическое и эмпирическое познание, отсутствовал эксперимент в точном смысле это слова.