Страница 29 из 80
Наша принцесса старалась, как могла, док. Изо всех своих девичьих сил. На самом деле ей нравилось работать, но при мужчинах она привыкла изображать беспомощную девицу. А вот с Капустиным данная тактика не срабатывала. Он двигался четко и слаженно: нашел камней и выложил их кругом, запалил костер, нанизал мясо. В теплом вечернем воздухе поплыл великолепный аромат жареной свинины, а чуть позже подоспела и печеная картошка.
- Это бошественно, - попробовала произнести Арабелла, набившая рот, как голодный хомяк.
Капустин достал бутылку и разлил содержимое в две металлические кружки. В свете костра он напоминал настоящего воина и охотника, мягкость ушла, обнажив резкие скулы, тени делали глаза глубже и пронзительнее. Сделав глоток, девушка поморщилась, но смогла сдержать рвущиеся эмоции.
- Это же вишневый сок, а я хотела вина, - ее обиженный тон не произвел на него никакого впечатления, - и свечей тоже нет.
- Как твой врач я не могу позволить тебе рисковать здоровьем. А что касается свечей…
Бездонный вещмешок вмещал в себя массу всего, нашлись и несколько маленьких свечей-таблеток. Разложив их вокруг нее, он поджег фитиля.
- Готово. Но, на мой взгляд – это клише. А вот костер, он живой. На игру языков его пламени можно смотреть целую вечность. Видеть в них истории и далекие миры, - взяв гитару, Сергей неторопливо перебирал струны.
Нежная мелодия сливалась со стрекотом сверчков и треском костра, создавая что-то уникальное и прекрасное. Арабелла забыла о царапинах, о том, что ей предстоит ночевать в палатке и обо всех своих проблемах и переживаниях. В ее душу вернулась давно забытая гармония, украденная городским шумом и пробками. Знаете – это было чудесно, доктор.
***
Она надолго замолчала, погрузившись в себя. Лицо Арабеллы расслабилось, став по-настоящему красивым, и Константин Сергеевич поймал себя на том, что любуется им, словно прекрасной застывшей скульптурой.
- Что же вас так разозлило? Вы пришли сюда в совершенно другом эмоциональном состоянии.
- Он меня предал. Я ведь и правда поверила, что между нами может возникнуть что-то хорошее. Пусть не любовь, но хотя бы дружба. Наверное, надо завязывать с этим. Может быть мадам Бо не так поняла значение карт Таро. Я не знаю… Мы ведь потом обнимались, сидя у озера. Стыдно признаться, я даже купалась, пока Сергей отвернулся.
- Не перескакивайте. Что такого он сделал?
- Мне придется промотать события вперед…
***
Дорога домой казалась дружелюбной и приветливой. Лес прекратил чинить препятствия, приветствуя их уход. Воспоминания о ночи, проведенной рядом с Сергеем, тревожили Арабеллу. После расставания с Вадиком, она совсем забыла, что у нее есть какие-то потребности, а из-за аллергии стало и вовсе не до них. Но жаркое мужское тело, лежавшее рядом с ней в палатке, разбудило задремавшие инстинкты. Она постоянно напоминала себе, что Капустин - тюфяк, но в голове возникали другие картинки: лицо, освещенное костром, сильные руки, сверкающие глаза. Было в нем что-то земное, крепкое и основательное, притягивающее к себе. Может, надежность?
Так она думала. Ха… Глупая принцесса, вечно ударяющаяся в мечты. Сколько раз Арабелла пыталась не фантазировать, столько же раз она получала от жизни подзатыльник. Когда наша парочка вернулась домой, измученная усталостью девушка рухнула в постель и заснула крепчайшим сном. Горло вновь пересохло и, проснувшись, она поняла, что придется спускаться в кухню за стаканом холодной воды. Тихо ступая босыми ногами, чтобы не разбудить Сергея, наверняка отсыпающегося в своей комнате, она шла по коридору к лестнице.
Легкий шорох за приоткрытой дверью, ведущей в кабинет, отвлек Арабеллу и она насторожилась.
Сердце напуганной мышкой стучало в груди, но она приблизилась и медленно заглянула внутрь. А там! Капустин, сидя за ее столом, просматривал все бумаги, которые мог найти, крышка сейфа была открыта нараспашку! Как он подобрал шифр – это другой вопрос, но в тот момент Арабеллу поразило другое. Его спокойное и расчетливое лицо, уверенные движения рук. Словно он и не совершал никакого преступления!
- Как ты смог так со мной поступить? – она кричала и плакала одновременно.
- Не кричи, - отложив папку, он вышел из-за стола, и в его лице промелькнуло разочарование, - я совершенно случайно зашел сюда и решил навести порядок в твоем бардаке.
- Не верю ни единому слову! Убирайся в свою комнату. Уверена, ты ничего не нашел! – голос сорвался и крик превратился в хрип, но ей было уже все равно.
Закрыв дверь на ключ, она вернула все важное в сейф. Хотя какой смысл, если он уже знает комбинацию? Но главного Капустин не получил. Невозможно украсть то, чего не существует!
***
- Почему же вы злитесь? Его поведение абсолютно логично. Я поступил бы так же.
- Он меня обманул! Предал доверие! – Арабелла вскочила с кресла и яростно глянула на доктора.
- А вы его не обманывали? И не шантажировали? Действовали с искренними намерениями и желанием помочь?
- Как сказать, - она резко рухнула обратно, словно невидимый кукловод перерезал все веревочки, поддерживающие ее в вертикальном положении, - обманывала. Но я спасала свою жизнь.
- Но ведь могли просто попросить. Смотрите, Белла, я объясню вам кое-что. Ваши резкие смены настроения, поступки, кажущиеся нелогичными, фонтанирование эмоциями – все это идет из детства. Спокойная обстановка и работа в коллективе позволили спрятать эти проблемы, но начавшиеся неприятности вскрыли их, как нарыв. Включили детские схемы, по которым вы жили раньше. То, что вами движет, имеет название – амбивалетность. Вспомните мать, она то любила вас, то ругала. Вы поступаете также. Отец, Сергей Капустин, мать, Оксана. Все эти люди вызывают у вас двойственные чувства.
- И что мне с этим делать? Пойти повеситься? - ее телефон пикнул, и девушка на секунду отвлеклась, просматривая SMS-сообщение.
- Подумать над этим. Вас устраивает, что вы ведете себя как мать?
- Нет. Совершенно не устраивает. Извините, мне пришло кое-что важное. Мой бывший хочет встретиться. Говорит, что едет ко мне на дачу, а там Сергей! Я подумаю, обещаю. Может быть, прощу Капустина.
Ей словно придали ускорения, и растревоженная Арабелла быстро выбежала прочь. Ну и девушка! Константин Сергеевич почувствовал, что даже его терпение не так безгранично, как ему казалось. Налив виски, он задумчиво смотрел на закрытую дверь, сожалея, что она слышит, но не слушает, пропуская между ушей все важное, что он говорит и скорей мешает, чем помогает его работе. Но это ее выбор.