Страница 62 из 65
Родилась Миа (так они с Ирваном решили сократить имя дочуры) быстро и сразу же не закряхтела, как Иришка в свой день рождения, а… запела – именно так Аня и Ирван услышали её почти птичьи трели. Конечно, он присутствовал при родах – иначе и быть не могло. Оказывается, в Миране это повсеместная практика, даже традиция, чтобы ребёнок, появляясь на белый свет, первым видел лицо отца. Анюта, узнав об этом, даже фыркнула: «Импринтинг какой-то!», но не возражала.
Вот до родов им с Ирваном пришлось побегать, и в прямом, и в переносном смысле. Нужно было, подключив знакомых, втихаря обменять золото на «ненаши деньги» - хорошо, у Варвара бывший поклонник, с которым она сохранила что-то вроде дружеских отношений, работал юристом в налоговой и по своим каналам нашёл полезного человечка; нужно было легализовать Ирвана – то есть сделать ему паспорт и прочие документы (тут уже помогла Насюта, у которой двоюродный дядя, оказывается, работал в таможенной сфере. И «таможня дала добро» - через два с лишним месяца Ирван получил на руки «краснорожую паспортину» гражданина РФ, загранпаспорт «Lietuvospilietis» или, по-русски, гражданина Литвы, прописанного в «граде Линкува/» с двойным гражданством, а также – «корочки» столяра – модельщика с вкладышем на русском (на эту операцию ушел весь «золотой запас» из Луара, но это того стоило!); и обучить, наконец, Ирвана «великому и могучему» - вот тут неожиданно помогла Зажи-Галка, которая трудилась «на ниве образования», а попросту – библиотекарем в школе. Она уговорила некую Марьяну Ивановну - милейшую старушку и логопеда на пенсии - позаниматься с мужем – иностранцем подруги, и та согласилась.
Так что через почти полгода в их семейном активе имелись паспорта, диплом «работника с Буратинами» и почти нормальное произношение Ирвана. Конечно, до идиом и фразеологизмов они не дошли, но Анюта легкомысленно махнула рукой, заявив: «Жизнь научит».
Потом начались поиски работы и, неожиданно, затык оказался в прописке - все начальники, выслушав Ирвана и ознакомившись с документами, сперва соглашались, но как только дело доходило до прописки – вставали насмерть – нельзя, и всё! На одном из таких «приёмов на работу» присутствовала и Аня и, психанув, спросила у крючкотвора: «А если будет свидетельство о браке со мной – нужна прописка?!». Тот, ошарашенный Аниным напором, порылся в документах и сказал: «Нет».
Сказано – сделано – на следующий день пошли в ЗАГС и подали заявление. Слава богам, ждать не пришлось – когда молоденькая работница начала вещать о «проверке чувств молодых», Ирван просто попросил Анюту подняться из-за стола и, положив руку на её живот (почти семь месяцев, чай!), спросил покрасневшую девушку: «Вы хотите, чтобы ребёнок родился без отца?»…
Регистрацию назначили через неделю.
Так что теперь Аня носила звучную фамилию Эларсен (настоящая фамилия Ирвана оказалась слегка похожа на древние литовские) и очень этому радовалась – какой-нибудь «Кяскявичус» звучал бы явно «не фонтан»…
На работу Ирвана приняли, и теперь он мастерил столы и стулья в довольно большом мебельном предприятии города, а Аня пока была в декрете с Миарой (администрация в родном книжном с пониманием отнеслась к Аниной пропаже, узнав о «великой любови» из другого государства, и не стала «накладывать санкций» за пропущенные дни, а некоторые коллеги даже прослезились от радости – настолько Анина история была похожа на авантюрный любовный роман!)…
В двери заскрежетал ключ. Женщина вынырнула из воспоминаний и поспешила в прихожую – встречать мужа!..
***
Ирван, открыв дверь дома, тут же расплылся в улыбке и обнял жену, на несколько мгновений отгородившись в объятиях от всего остального мира. Аня очень любила такие моменты, ощущая, что они – вместе, они – истинная пара и им ничто не страшно!.. Как говорила Насюта, главное – это душевные отношения в доме. «Всё остальное – заработаем, починим, выбросим, наконец, и купим новое, а любовь ничем не заменишь…»
… Поужинав, они по старой привычке, упали в обнимку на диван и, целуясь и обнимая друг друга, начали рассказывать, как прошёл у них день.
У Ани всё было по-прежнему: Миара и дом занимали всё время женщины. А Ирван, хитровато улыбаясь, сказал: «А у меня новость - два новых имени в списке!..»
Аня фыркнула в плечо мужа, а потом простонала от еле сдерживаемого смеха: «Бедная Кыся! Ей же столько никогда не родить!..»
Ирван тоже тихо фыркнул, не желая разбудить дочурку, и поцеловал жену.
А список был «кошачьим» - то есть, не кошачьим в прямом смысле этого слова, а - списком людей, желающих заполучить котёнка от Мурза с Кысей…
Всё началось обыкновенно – месяца через четыре после перехода на землю Анюта заметила что Кыся округлилась и стала больше есть. Охнув, женщина подумала, что шутейное «утопление в котах» начало проявляться в реальности…
Но всё оказалось не так страшно: через три месяца Кыся произвела на свет четырёх абсолютно рыжих котиков – трёх мальчиков и одну девочку.
Котята оказались прехорошенькими, к месяцу пушистые родители научили их пользоваться лотком и есть – пить из миски, и «девчонки», как-то забежавшие «на огонёк» проведать крестницу – Миара только родилась – и увидев рыжее «ирландское семейство» по меткому выражению Варвара, восхитились и … ушли домой с пушистыми комочками у груди. А последнего – он прожил у них три месяца и заработал от Анюты за вредный характер кличку «Рыжий вождь племени Хитромордых» – забрала Иришка.