Страница 42 из 47
***
Задержаться в Нар-Малос-Нен лесным эльфам пришлось надолго. Как и говорила Лауранг - они успели к началу сезона дождей, и пока он не закончится, путь назад был закрыт. На что рассчитывал Сефирус, отправляя их сюда? Даже если бы он не нашёл, по словам той же Лауранг, Элайю, их путешествие вместе с возвращением заняло бы больше полугода. И если он мог связаться со своей сестрой, то почему не попросил её прислать кого-то с этими камнями?
Как бы то ни было, принц и лорд Лесного престола зимовали в каменном доме князя Дождевого Леса. За это время они успели познакомиться со всеми их с Лауранг детьми, кроме старшего сына, который в это время был в западных землях за горной грядой.
В каменный дом, скрытый лесом, заглядывала и сама властительница этих земель. Приходила она теперь исключительно в человеческом виде, никакого хвоста и чешуи. Неизменным оставались только её золотые металлические одежды, но теперь уже больше прикрытые тонким расписным шёлком, и шипящий говор. Впрочем при муже говорила она мало и совсем не походила на грозную правительницу, которой предстала изначально. Но и Ломеран с ней был скорее любящим мужем, а не князем восточных земель.
Лесные эльфы пообвыклись в этом обществе, осмелели и задавали вопросы, которые их так по началу смущали.
- Сотворивший наложил на Дивных ограничение по количеству детей, ведь вы живёте вечно, если вас не умертвить насильно, - шипящим шёпотом объясняла Золотая Змеица. - Но мы - руки Сотворившего - вправе снимать какие-то Его запреты, если на то есть Его воля и выгода. Наша обязанность, как Его первых детей, заботиться о наших детях и подданных, сохранять равновесие и гармонию... В помощь Он посылает нам Золотое дитя. С таких снимаются все ограничения, они становятся подобны нам - первым детям.
- Золотое дитя? - встрепенулся Айвион. - Разве оно не одно?
- Нет, лесной лорд, - отвечала Лауранг. - Их так же как и нас - четверо. Но у каждого своя очередь.
Потом её голос тонул в шуме дождя. Все собравшиеся у очага слушали стук капель о листву, журчание воды, стекающей по водостоку с крыши каменного дома. Едва заметные ветер колыхал тростниковые колокольчики, подвешенные в оконных и дверных проёмах. Двое из старших детей змеиной четы наигрывали на длинной цитре и флейте, и эти звуки вплетались в шум извне. Кто-то третий, подхватив голосом мотив, вывел его в новую мелодию, а потом запел на эльфийском песню об усталом путнике, которого вот-вот оставят силы и он упадёт в болото под ногами. Путника находила и спасала прекрасная дева. Она давала ему напиться чистой воды, а затем угощала необычным красным плодом, в котором было множество мелких зёрнышек рубинового цвета. Попробовав пищу из её рук, путник забывал всю свою прошлую жизнь и выбирал навсегда остаться со своей спасительницей. Не смотря на все иносказания, от лесных эльфов не утаился главный смысл: эта песня была о Лауранг и Ломеране. Видимо переход князя тёмной ветви и его подданных был таким же тяжёлым, как путь Элмора и Айвиона. Только лесных эльфов здесь ждали, искали возле предгорий, а тёмной ветви была бы судьба сгинуть в болотах, если бы не Золотая Змеица...
Позже Ломеран, убедившись, что жилище для лесных гостей наконец полностью обустроено, покинул их. К ним приходили в гости его дети, заглядывал и он сам, но эльфов оставили наедине друг с другом, чтобы не докучать и не навязываться. В один из таких тихих вечеров Элмор был особенно задумчив, а потом наконец заговорил:
- Nildo, я должен был наверно сказать тебе это раньше...
Айвион внимательно посмотрел на своего принца.
- Ещё когда Элайя, спасла нас из замка Тёмного, и сбежала, ты порывался гнаться за ней, вырывать её из лап дракона, я тоже был возмущён и даже оскорблён... Не подумай только, что именно из-за этого я отказался поддержать тебя в её освобождении, - на этих словах Элмор покачал головой: он даже не думал обвинять в этом принца, - Тогда, вернувшись в Лесной Престол я говорил со своими родителями. Я рассказал им про то, что случилось, про дракона. И именно они отговорили меня от похода за Элайей. Мне сказали, что она теперь предназначена ему - Чёрному Дракону. Но мне запретили говорить об этом кому-либо. Я видел, как ты волновался за сестру, и видит Сотворивший, каких трудов мне стоило сдерживать твои порывы и не рассказывать то, что поведали мне.
- Я верю тебе, nildo'nin, - Айвион сел рядом с принцем и положил руку ему на плечо. - Теперь я знаю, что hir Сефирус заботится о ней.
- Он, nildo'nin, не просто заботится. Он должен беречь её как зеницу ока, ты ведь понял уже, да? - Айвион кивнул, - Вам ведь рассказывали в Академии про Золотое дитя? На всех учили, что оно одно, и оно спасёт мир от ошибок этих богов... А их, оказывается, на всю Великую Четвёрку заготовлено.
- И теперь Золотое дитя Дракона, моя возлюбленная сестра пропала на целый десяток лет, теперь во вроде бы нашлась, и снова пропала, - чуть раздражённо прервал принца Айвион.
- И нас - её друзей, Дракон отослал в эти дали, вместо того чтобы мы искали её вместе с ним! - раздражение начало захватывать и Элмора.
- Он не хочет, чтобы мы путались под ногами, не иначе. Так же как тогда, уведя её у нас из-под носа, привёл к алтарю, теперь, отправив нас подальше, хочет отыскать её сам.
- Именно, nildo. Читаешь мои мысли. Неужели мы так бесполезны? Или на специально отослали сюда, чтобы... чтобы что?
- Чтобы мы сами всё это поняли?
- Возможно... Но теперь сидеть нам здесь ещё месяца два, не меньше. И потом назад в пути - ещё два.
- Ern'nin, я позволю себе напомнить, что совсем недавно в Престоле вы изволили жаловаться на скуку и нудность придворного этикета, - смеясь и нарочито официозно ответил Айвион, - Вот вам и развлечение, и приключения, и отдых от престольных дел. Дождь капает, лес шумит, полуголые змеицы кругом...
- Да, вот змеицы меня особо заботят, - усмехнулся принц. - Беспокоюсь о Ринель, как бы ни выкинула чего.
- И я о Тари думаю. Мы простились как-то... сухо что ли. Я тогда думал, это её обида за то, что с Рин их с собой не взяли...
- Нам остаётся только ждать, когда кончатся эти рауговы дожди.