Страница 4 из 47
***
Лорд Формегила окончательно поселился в своей башне. Скрывать от слуг слишком долгое отсутствие госпожи уже не получалось. Но слуги, если и обсуждали её пропажу, то делали это незаметно для господина. Во всяком случае, они были в этом уверены. Лишь Нивана и оставшаяся без должности камеристки Жани иногда по вечерам сидели на кухне и пели песни, которым их научила маленькая эльфийка. Сам дракон, чтобы не слышать ни слов, ни мыслей, не выходил из лаборатории и уходил в себя. Все распоряжения по управлению замком он передавал через верного слугу.
Сефирус велел Грегу перетащить в башню из покоев Элайи деревянного болванчика, на котором когда-то красовалось свадебное платье его жены, и сам обрядил его в то зелёное, которое было на ней в новогоднюю ночь. На пустой голове болванчика покоился венец леди Элинтиэль.
Дракон-чародей поглядывал на карту, но она всё так же безмолвно лежала на столе. Он вспоминал эльфйику, распластанную на столе, её страшное забытьё, её гнев, её злость... И боялся. Боялся за неё, за силы, открывшиеся в ней. Если она сама сняла ключ-амулет, значит сбежала. А если его сняли силой? Если она желает, но не может подать о себе весть? Ему оставалось надеяться, что Элайя рано или поздно применит свои силы, и они отзовутся и на карте и в нём самом. Ведь той ночью под полной луной Базилеск скрепил их союз кровью.
Кристаллы молчали. Молчали долгих десять лет. Когда в одно утро зажглись все разом и разом потухли, рассыпавшись на мелкую пыль.