Страница 57 из 100
Моя рука упирается в какую-то новую дверь. Голоса становятся слишком четкими для того, чтобы я поняла, что их обладатели находятся здесь, но недостаточно отчетливо для того, чтобы я разобрала слова. До меня доносятся отдельные слоги, но составить их хотя бы в слова, а уж тем более в цельные осмысленные фразы я не могла. Сердце колотится с перебоями, у меня холодеют ладони, а по спине катится струйка пота. Перепуганная от какого-то неведомого предчувствия, я прижимаюсь к двери, в надежде на то, что от моего прикосновения она не откроется, как предыдущая.
- …когда я принимал тебя, сын, - наконец понимаю я. Голос слегка грубоват, но в нем чувствуется сила - этот человек явно большой босс. Может, это и есть тот, кто всем заправляет? - Я полагал, что ты уже готов. Ты же сам просился! - воскликнул он. - Я сначала даже поверить не мог, что ты сбежал с той девчонкой, что ты предал семью. Зачем ты здесь теперь?
- Ты за нами следил, - слышу я новый голос, более молодой, но в нем так же ощущается сила, словно говорит только что повзрослевший парень, ставший мужчиной. - Ты не дал нам спокойно уйти…
Я узнаю голос.
Это Андрей.
Сердце судорожно сжимается, а кровь ускоряет свой бег по венам и артериям. Кажется, из меня вышибли весь воздух, и теперь я не могу дышать. Ноги сами отступают назад, и я еле как удерживаю равновесие.
Андрей. Он сын моего хозяина. Он сам просился на эту работу охранником, и сюда пришел, только чтобы поговорить со своим отцом.
В голове возникает отвратительный привкус желчи. Голова начинает кружиться, я ничего не понимаю, все в кучу. Разум вопит о том, что нужно бежать, и как можно скорее, и это единственное, в чем я с ним могу согласиться.
Отступаю назад и начинаю бежать туда, откуда пришла. Спотыкаюсь, падаю, но все равно поднимаюсь и бегу что есть силы.
Куда-то сворачиваю, уже не знаю куда...
Хватаюсь за ручку какой-то двери, и рывком открываю ее на себя. В нос ударяет запах открытого пространства. Выбегаю на улицу, и едва проношусь всего несколько метров, как позади меня раздается взрыв.
Глава 26
Уши закладывает, в висках стучит огромным молотом, а я сама, не отдавая отчет в действиях, истошно воплю, не слыша своего крика. Мои внутренности взбудоражены, сердце колотится так, что я чувствую его ритм даже сквозь оглушение, меня трясет, когда непроизвольно падаю на землю, закрывая руками голову.
Господи!
Поначалу я ничего не слышу - все как за глухой стеной, меня обуревают страшные чувства... А после отголоски эха истошного крика, сорвавшегося с моих губ, постепенно доносятся до меня и плавно перетекают во всхлипы. Предметы сзади меня проносятся с шумом вверх, словно пытаясь достать до неба, а затем со свистом и грохотом обрушиваются вниз. Здание, бывшее притоном, рушится, я слышу, как трещат стены, ломаются двери, трескаются и взрываются окна.
Взрывы. Целая серия, один за другим...
Слышу огонь. Его треск, повсеместное разрушение. Страх окутывает меня, словно цепкие щупальца пустоты.
Один за другим этажи падают, потолки перемешиваются с основанием, треск и грохот в особо крупных масштабах слышится повсеместно, словно взрывы происходят не позади меня, а вокруг, окружая своим кошмаром, пугая еще больше возможного. Они словно повсеместно, кружат вокруг меня в каком-то тошнотворном вальсе какофонии...
Я не могу вздохнуть, ужас душит меня, забирая последний грязный воздух, полный пыли от разрушенных стен и запаха пламени. Я не могу даже дернутся в надежде о спасении - у меня перехвачено дыхание, сдавлены запястья, пришпиленные к голове, скованы мысли, и ноги пришиты к земле...
Падает какой-то большой деревянный предмет, ударяясь о разрушенный камень, и наступает тишина. Всепоглощающая, она повсюду, только пламя потрескивает изредка то тут, то там.
Меня колотит, и я, перепуганная до полусмерти, поднимаю голову от земли, чувствуя какие-то из травинок на своей щеке. Все еще не могу поверить в произошедшее. Но разве подобное с чем-то можно перепутать?
Пытаюсь закричать его имя, однако мне удается только судорожный хрип и всхлип на конце. Голосовые связки не хотят работать по назначению, я не могу собраться с силами, чтобы прочистить хрипящее горло, однако даже не пытаюсь собраться с духом, лишь сильнее отдаюсь в руки агонии. Осознание приходит с неимоверной болью где-то в области груди.
Андрей был в том здании вместе со своим отцом, когда я выбегала.
Я успела. А он...
Господи... Не верю!..
Одновременно хочется закричать "нет!!", в тоже время... хочется плакать, и в припадке умереть самой, ведь покончить с болью так просто... Увы. У кого, у кого, а у меня с самоубийствами дело не очень идет, хоть я много раз этого так хотела.
Мне хотелось жить ради него.
Каждый новый день, который ничем для меня не отличался от ночи, я просыпалась ради того, чтобы быть с ним. Мой спаситель стал смыслом моей ненужной для Вселенной жизни. Он был центром моего бытия.
- Я полюбила его... - незаметно для меня, шепчут губы.
Дрожь в пальцах не унимается даже на этих звуках, мне все еще забвенно кажется, будто я мертва, будто я наконец обрела блаженство. Становится так легко, я наконец принимаю то, чего страшилась все это время. Я любила моего бывшего сторожа...
Ноги сами встают, я выпрямляю спину, на которую давит грузом весь космос. Стою и вглядываюсь в слепоту...
Чтобы понять, что любил, нужно потерять. Ибо только потерявши, мы наконец всецело осознаем всю значимость потерянного...
Когда у нас что-то есть, мы не уделяем этому большого внимания. Когда же у нас чего-то нет, мы осознаем недостаток в полной его мере, мы нутром чувствуем, на подсознательном уровне, что чего-то не хватает. Чего-то важного, но такого привычного и обыкновенного, такого, что мы даже не замечали...