Страница 17 из 100
Когда я уже заканчивала, послышался сонный, но довольный голос матери, которая только что встала и пришла на кухню:
- А чем это у нас так вкусно пахнет?
Мама у меня – очень красивая женщина, которая в свои сорок выглядит максимум на тридцать, и то с натяжкой. Ясные светлые глаза, в которых теплится какой-то юношеский блеск, красивые, рельефные губы, темные волосы, изящная комплекция – в целом она была очень похожа на меня, только я считала ее красивее, хотя она всегда утверждала наоборот.
У нас даже подчерки похожи. Однажды на уроке русского языка, когда пришлось быстро-быстро записывать диктуемый текст для сжатого изложения, я обнаружила, что они у нас практически идентичны, правда только в те моменты, когда моя рука не особо следит за тем, как она пишет и не старается округлять буквы. А подчерк у мамы красивый.
- Омлетом пахнет. Доброе утро, - сказала я, когда она подошла ко мне и чмокнула в щеку. – Как спалось?
Мама пожала плечами и присела на стул.
- Хорошо, а тебе?
- А я вообще только под конец ночи уснула, - призналась я. – Да еще и рано встала…
- А что такое? Ты больна?
Я усмехнулась.
- Вряд ли. Я себя прекрасно чувствую, даже петь хочется. Настроение такое хорошее, солнечное. Словно парю… А уснуть не могла, потому что мысли никак не хотели вылезать из головы.
Мама улыбнулась заговорщицкой улыбкой.
- Что за мысли?
Я не поняла ее намека, поэтому просто отмахнулась. Раньше мы любили подолгу разговаривать по душам – понимание между нами достигалось так легко, что мы не видели никаких препятствий для общения. Правда, в последний раз такой разговор состоялся, наверное, года два назад. Почему-то мы отдались, причем далеко не по своей вине или прихоти – просто наши биологические, да в принципе и обычные часы никак не совпадали, и краткое приветствие по утрам – это уже праздник.
Я разложила омлет по тарелкам, отрезав себе самый маленький кусочек, увидев обычную недовольную реакцию на это на мамином лице. Знаю-знаю, что мне нужно больше есть. Но вся проблема в том, что я итак давиться буду, не хватало еще, чтобы меня стошнило.
Позвали (вернее разбудили) папу, и все дружно сели за стол.
Мама поднесла вилку ко рту, отправила в рот кусочек омлета, и чуть сморщившись, вновь просияла тайной улыбкой.
- Доча, кажется, ты немного пересолила, - мама подмигнула.
Я нахмурилась, вдыхая запах над тарелкой и водя носом, словно вбирая в себя всю шелковую нить аромата. Действительно, привкуса соли многовато, я даже через нос чувствую.
- Сначала бессонница, мысли в голове, потом это настроение, а теперь еще и пересолила… Ты часом не влюбилась, дорогая моя? – по-дружески и в то же время заботливо спросила мама.
Я чуть не поперхнулась. В кого?
- Да за такой девушкой толпы парней бегают, правильно Ника? – шутя сказал папа. По крайней мере, я очень надеюсь, что шутя…
- Конечно! – самодовольно просияв, ответила я.
Мало кто может понять наши отношения с отцом. Мы постоянно подкалываем друг друга, смеемся, говорим всякие глупости, и иногда у меня даже пропадают вещи из шкафа – папа говорит, что это домовенок шутит, а сам потом нацепляет какую-нибудь шляпку вместе с юбкой на резинке и гоняет в них по дому, устраивая для нас с мамой дефиле, во время которых мы хохочем до посинения. Однако я могу в любой момент подойти к нему и спросить любой вопрос, интересующий меня, даже тот, который касается взаимоотношений с парнями. Обычно девушки моего возраста редко обращаются к своим отцам за подобными вопросами, но меня это ничуть не смущает. Папа мой, конечно, юморной, не соскучишься, но если я подхожу к нему с чем-то серьезным, то он тут же подставляет свое могучее плечо и пытается решить проблему вместе. Он тот, на кого я могу всегда положиться.
Кстати, надо бы поговорить с ним на счет Максима.
- Ты там смотри, слишком коротких юбок не надевай, а то как ветерком подует и все… - я засмеялась на этой папиной реплике, уже промывая к тому времени посуду.
Оделась, накрасилась (совсем немножечко), взяла сумку с тетрадями (школьный закон – учебники девушки не носят из принципа) и двинулась в школу, которая находилась в десяти минутах ходьбы.
Солнце приятно падало в глаза, отчего я даже остановилась, чтобы понежится в его последних лучах – все, скоро бабье лето кончится, и начнется прохладная и промозглая осень, когда уж точно будет не до того, чтобы вот так остановится и посмотреть на наше светило. Никогда не понимала тех, кто говорит, будто долго смотря на солнце можно ослепнуть. Даже с моим зрением, которое было лучше, чем у обычного среднестатистического человека, я могла бесконечно смотреть в эту палящую яркость. Хотя быть может, это и объясняется моей исключительностью?
Решила не сдавать легкую куртку в гардероб, поэтому прошла сразу на второй этаж к нужному кабинету. Там меня тут же спросили, а сделала ли я геометрию. Я кивнула, сама удивляясь тому, что решила взяться за ум. Мы поговорили на счет второго заданного номера, оказавшегося наиболее сложным, и сошлись на том, что там все решается через подобия.
Сколько мое сердце не замирало в преддверии входящих в коридор людей, я все не видела среди них того самого, о ком мысли летали в голове все утро.
Прозвенел звонок, мы с Даной прошли на привычные места, по пути обсуждая, что новенького у каждой было вчера и что снилось сегодня ночью.
Учительница успокоила класс, мы поприветствовали друг друга и сели на свои места. На геометрии лучше не болтать – у тебя тут же спросят что-нибудь такое, чего ты не знаешь, а это чревато плохой оценкой.
Прошли буквально минут пять (за которые мы как раз успели обсудить первое задание), как открылась входная дверь, и за нею показался Максим.