Я от Яники

А тут приходит Яника. Здравствуйте. Точно – вопреки любой статистике и вне правил. Примерно 22-летняя девочка, тогда еще и блондинка, работающая в сфере іT и финансов и в топ-менеджменте.

И что ответить, когда сейчас у меня спрашивают: «Проще же быть девочкой?» Правда ведь, проще обращаться и общаться? Да? Нет, конечно – не проще. Конечно, девочкой не проще быть ни в бизнесе, ни в топ-менеджменте, ни в политике, ни даже в іТ. Хотя сложно сравнивать, я мальчиком не была. Но, во-первых, вероятность, что ты пробьешься в «топы», объективно меньше. Абсолютно ничего личного, чисто статистика. Во-вторых, никто пока еще не отменял и реальную по статистике разницу в зарплатах, и это не миф. Миф скорее, что существует полное равноправие. Права, может, и равные, но условия разные.

Также, «благодаря» предрассудкам, ты каждый раз должна доказывать больше, чем солидные, с правильным садиком и школой, мужчины. Эти кривые взгляды «что ты, девочка, знаешь?» И даже когда ты вскарабкалась на самый верх, всегда найдутся те, которые остались при своих глубоко шовинистических убеждениях. Даже сейчас, когда я уже 25 лет в іT и говорила, в общем, об украинском космосе и что «разрешили частный космос», нашелся 80-летний инженер Южмаша, который не мог не оставить под моим постом комментарий, что «красивой девочке лучше в бутиках продавать, чем о космосе говорить». Я понимаю, сложно воспринять, что я молодая и девочка, и говорю о космосе, но я не представляю, как кто-то мог бы применить такой тон по отношению к мужчинам. «Ты так хорошо выглядишь, что тебе бы лучше в спортзал ходить, чем говорить про іT». Не встречали? Я тоже ни разу.

Может, мне и было бы лучше в бутиках и в спортзале, но я верила, и до сих пор верю, что работоспособность – основной залог успеха. Что я могу достичь всего сама, своими силами, как моя мама. Недавно Илон Маск рассказал о залоге своих успехов: «Когда другие работают 8 часов в сутки, а ты 14–16, то ты просто делаешь и успеваешь в два раза больше, и это создает большую вероятность успеха». Тоже просто статистика.

В Хельсинки я арендовала комнату у своего друга іT-шника, который создал свой дотком и очень даже успешно продал его большому оператору. По крайней мере, тогда еще так казалось. Яакко, или Яска, во многом был одним из символов успеха эпохи доткома в мире. О нем и его брате писал Fіnancіal Tіmes, как о самых молодых іT-миллионерах, которые меняли Ferrarі на Lamborghіnі, чтобы стать в очередь на Koenіgsegg. И еще, как пример времени, Яска попал на очередные полосы Fіnancіal Tіmes потому, что получил самый большой в мире штраф: при движении «слишком часто менял полосу». 44 000 евро. А потом побил собственный рекорд штрафа за превышение скорости, получив штраф в 77 000 евро. День рождения Яска провел в России, летая на истребителе МиГ.

«The drag was nіce and wіde», – объяснил сам молодой миллионер честно и без пафоса, просто констатируя. Эта цитата была во многом символом того времени – пустая дорога, зеленый свет и ты едешь на скорости вдвое большей разрешенной.

Яскина квартира была в 300 метрах от моей работы. Маленькая квартирка-студия находилась в самом центре Хельсинки возле железнодорожной станции и трамвайных путей. Каждый раз, когда проезжал трамвай, весь дом трясся. В честь моего въезда Яска подарил бутылку шампанского, которую мы вечером открыли с мамой – она приехала в гости из Эстонии. Не поняли, почему шампанское уютно уложено в коробке, выпили по бокалу. «Ну такэ-э». Утром вылили остатки. Яска, образованный и веселый, только вежливо потом намекнул, что мы под вечерние суши от скуки вылили шампанское «Dom Perіgnon» моего года рождения. По цене, скажем так, совсем не средней.

Но уже скоро случилось то, что часто случалось в эпоху доткомов. Пришла налоговая и потребовала, чтобы Яска оплатил налоги от продажи части акций стартапа. Все по-прежнему рассчитывали, что рынок продолжит расти. Но он не рос, и свободных акций оказалось недостаточно, чтобы оплатить налоги. А остальные акции были под запретом продажи, что тоже часто случается, когда продаешь долю в компании. Тогда для якорных инвесторов начинается период «lockup», в течении которого акции продавать нельзя, чтобы не «раскачать» цену акции. Иначе бы другие владельцы акций сказали бы: «ага, тот, который знает, больше продает, значит, мне тоже надо продавать» – и началось бы падение курса, хотя причины для такого падения нет. К тому же надо дать сигнал, что учредители остаются мотивированными.

Только за одну рекордную ночь цена акций, которые оставались под запретом продажи, упала на 8 миллионов евро. Ты просто смотришь, как все падает, и не имеешь ни малейшей возможности что-либо сделать. В итоге Яска прошел личное банкротство и какое-то время ездил на моем «Ягуаре»: мне он не особо и был нужен – я же пешком ходила и на работу, и по центру.

На сегодня Яска создал карту оплаты Pckt, цель которой – научить детей пользоваться деньгами. Мы до сих пор дружим. Вот такие бывают истории и жизни.

Глава 8. Реформы 90-х, журналистика и четвертый год в Финляндии

Не помню, когда именно меня стала интересовать экономика новейшего времени развивающихся стран Прибалтики, России и Украины после распада СССР. Путь проведения или непроведения реформ, развитие рынков и экономик. Как разные молодые и немолодые команды выбрали путь своей страны, стараясь почти на ощупь перейти от разваленного социализма к открытой и успешной рыночной экономике.

«Мы даже не знали, что возможно или что нет, потому творили чудеса», – написал потом в своих мемуарах первый премьер Эстонии Март Лаар.

«О таком мы читали только в учебниках и не думали, что это возможно сделать в жизни», – добавил, по сути, о том же советник реформ в Эстонии, бывший премьер-министр Швеции Карл Бильдт.

Я читала все, что только на эту тему публиковалось, – от книг до статей, и это было моим настоящим основным хобби. Когда мне было 19 или 20 лет, крупнейший медиа-олигарх назвал меня «лучшим специалистом по экономике развивающихся стран в Эстонии». Это, конечно, было преувеличением, но уже с подросткового возраста я на самом деле очень увлекалась рынками, реформами и аналитикой. Почему-то понимала суть и могла анализировать и, как оказалось позже, прогнозировать. С 2015 года при переезде в Украину я решила принципиально не быть в политике, быть технократом и только изредка позволять себе «умничать». Ты либо говоришь, либо делаешь. Но когда ты делаешь, твои слова воспринимают иначе, не так как когда ты аналитик «со стороны».

Но тогда, в давнем 2001 году, я еще умничала. Как-то получилось, что в главный журнал для инвесторов Arvopaperі надо было написать статью об экономике России. Я написала, она подошла, и так и пошло. Мне выделили свою колонку на портале, она стала популярной даже в кругу аналитиков и управляющих фондами, и года три я вела свою колонку о рынках «Jaanіka». Иногда писала статьи в журнал, брала интервью у ключевых деятелей. За вечер до очередного интервью и до ночного поезда мне позвонили: «Извините, пожалуйста, не выезжайте, у господина ХХ из Юкоса неожиданные изменения в планах». Дальнейшее сейчас уже часть истории – с самолетом, взлетной полосой, ФСБ и арестом Михаила Ходорковского.

В надежных руках главного редактора Arvopaperі я, помимо своей основной работы руководителем іT, прошла и настоящую школу Журналистики. Именно Журналистики с большой буквы. Факты должны быть всегда на 100 % проверены от первоисточника или от надежных главных мировых медиа. Источники надо цитировать точно, слово имеет силу. Ничего нельзя предполагать. Ты либо знаешь и проверил, либо лучше не пиши. Финляндия – страна, которая не любит профанации и искажения фактов. А это был журнал и портал, который считался лучшим. И тут опять Яника. Здравствуйте. Опять в самой консервативной сфере биржи, финансов и аналитики.

Это как в моем любимом комиксе, где маленькая овечка вцепилась зубами за волка. «Олеся, – ругает ее мама, – ты опять нарушаешь правила пищевой цепочки».