Страница 63 из 69
- Нет, конечно, я сам должен был предложить. Виктор говорил, что ты любишь жаркое?
Вот и еще один момент, который хотелось бы прояснить.
- Да, очень люблю. Отличная идея.
Когда Арман ушел, Миша пересел ко мне и обнял:
- Ну как ты, Анют?
- Я? – пожала плечами. – Он классный, да?
Миша кивнул и поцеловал меня:
- Хочешь побыть одной? Я могу помочь Арману на кухне.
- Да, это было бы здорово. И приободри его как-нибудь, пожалуйста, а то он как-то совсем раскис.
Подумать мне действительно нужно было о многом, но не получалось, мысли разбегались и я не могла сконцентрироваться. Я встала и прошлась по комнате, прикасаясь к вещам и обнюхивая их, вышла в холл и поднялась на второй этаж. Двери в комнаты были открыты, и я очень быстро нашла детскую, но не смогла переступить порог. Казалось нереальным, что я в ней жила, будто это не моя жизнь, а чья-то чужая. Сложно поверить, что все то время, что я считала себя нелюбимой и ненужной, кто-то меня любил и ждал нашей встречи.
Я так и не решилась войти в комнату и спустилась в гостиную. Еще раньше в книжном шкафу я заметила фотоальбомы и, прихватив парочку, я устроилась на диване.
У меня практически не было детских фотографий. Лишь несколько снимков, на которых в кадр я попала по чистой случайности, то в пол оборота не глядя в объектив, то расплывчатым силуэтом на заднем плане. Думаю, снимки эти попали ко мне за ненадобностью моей семье. Хотя о чем я? Они же никогда не были мне семьей. Мало того, что я потеряла маму, они еще и забрали меня у того, кому я была дорога. Не могу этого ни понять, ни уж тем более простить.
В этом доме было много моих детских фотографий. Все то, о чем рассказал Арман, было на этих снимках. Глядя на них видно, как сильно мама меня любила, как счастлива была с Арманом, и как сильно он любил нас… все еще любит, это видно сразу, как и его огромное чувство вины. Я не позволю отцу вновь лишить меня папы.
По-хорошему следовало бы спросить разрешение у Армана, но не думаю, что он будет против того, чтобы я воспользовалась его телефоном. Разговор с отцом вышел очень коротким. Я дала ему тридцать минут на то, чтобы снять запрет с Армана. Разница во времени меня не смущала, слишком сильно была зла на него. Если бы он не выполнил мое требование, я готова была пойти против правил приличия, вызвав кровного родственника на дуэль. Но отец… он слишком легко согласился, за что я возненавидела его еще сильнее.
На кухне я устроилась за столом и, как ни в чем не бывало, сказала:
- Я воспользовалась вашим телефоном для звонка в Австралию. Надеюсь, вы не будете против? – и улыбнулась той улыбкой, перед которой никогда не мог устоять Владимир. – Максимум через полчаса запрет официально будет снят, нет никакой необходимости вам уезжать.
Арман убавил огонь под кипящей кастрюлей и вновь посмотрел на меня.
- Почему вы не вызвали его на дуэль?
- Запрет это все равно не отменило бы.
- Вы мстили за маму… я хочу понять, почему не отомстили ему.
- Он же твой отец.
Я не сдержалась и смешок все же вырвался.
- Помочь вам чем-нибудь, или сами справитесь?
Миша усмехнулся:
- Лентяйка, - он достал пузатый бокал из шкафчика и плеснул в него заветную карамельного цвета жидкость. – Деликатный Виктор не рассказал Арману о твоих пристрастиях, но я тебя сдал, так что наслаждайся.
- Премного благодарна.
Вечером я отправила их вернуть арендованный катер. Прихватив пару бутылок коньяка из запасов Армана, я пошла к маме. Я рассказывала ей, как мне ее не хватает, как мне жаль, что я ее почти не помню, потом о своей жизни без нее и Армана, а потом, когда слова закончились, я просто ревела.