Страница 6 из 69
Из-за своей работы Стасу часто приходилось уезжать. И в одно из таких отсутствий Стаса – мне тогда было четырнадцать – я перекинулась в беркута. Полеты, когда я их более-менее освоила, так меня восхитили, что я пробыла в этом облике несколько дней.
Я думаю, что мне тогда помог случай, меня подстрелили. Помню, как безуспешно пыталась замедлить падение. В это растянутое на вечность мгновение я вспомнила, что не просто птица, а оборотень. И после падения приняла облик человека. Пока раны заживали, я пыталась вспомнить, что со мной случилось. Последние воспоминания относились к моим первым полетам в апреле месяце, а сейчас меня окружал осенний лес. И это могло лишь значить, что в облике беркута я одичала. Потому и не помню, что происходило со мной последние месяцы. Одичавший оборотень остается только животным, и пути назад нет, разве не так? Похоже, и это правило не для меня. Я настолько испугалась, что могла не вернуться и облик беркута с тех пор не принимала.
Обернувшись барсом, я вернулась в пансион, где подняла шумиху. Видя их удивление, я испугалась, что отсутствовала не полгода, а уже прошло несколько лет. Но, славу Богу, был все тот же две тысячи седьмой год.
Меня долго не оставляли в покое расспросами о том, где я была. Приехали охотники, занимавшиеся моим поиском. Всем на все вопросы однообразно и монотонно я отвечала, что жила в лесу и когда мне это надоело, вернулась.
Про Стаса я узнала только через пару дней. В августе на совместной охоте с храмовниками Стас был тяжело ранен, одичал и его казнили. Видимо утаивая от меня факт его смерти, хотели таким образом пощадить мои чувства, вдруг я сорвусь и опять исчезну. И я бы так и сделала, если бы не впала в депрессию. Несколько недель я ни на кого и ни на что не обращала внимания, могла только сидеть в углу дивана, обхватив руками колени. И в этот сложный для меня период приехали родители, не потому что я потеряла близкого друга, а потому что информация о моем исчезновении и возвращении быстро распространилась среди оборотней. И раз они не принимали участия в моих поисках, то проигнорировать и мое счастливое возвращение не могли. Я их увидела впервые после переезда из Канады, но радости от встречи с ними не почувствовала. Присутствие родителей не могло меня даже поддержать. Я с ними не разговаривала, ни с кем не разговаривала, но родственников было сложнее игнорировать, и я купила свой первый мотоцикл, что бы выбираться из пансиона. Поначалу я их часто разбивала, а после одной особо крупной аварии я все же поняла, что рискую опять одичать, если после очередной сильной травмы не удержусь и перекинусь для ускорения восстановления. Да еще большой штраф пришлось выплачивать отделу зачистки за их вмешательство. Это, конечно, не значит, что с тех пор я не попадала в аварии, но все же стала немного осторожнее.
Смерть Стаса было очень тяжело пережить. Если бы я была рядом, может мне и его удалось бы вернуть. Ведь у меня же как-то это получилось. Да и помогать оборотням перекидываться я всегда умела.
Вот только не стоило говорить Роману, что я знаю о его дружбе со Стасом, теперь храмовники точно от меня не отвяжутся.