Страница 52 из 69
Пребывание в углу комнаты было немного похоже на наказание, хотя для меня было наказанием само присутствие на этом совещании. Я не стратег и нудное обсуждение предстоящей охоты вгоняло меня в тоску. Вначале я и правда решила поучаствовать и сидела спокойно и даже внимательно слушала. Хватило меня минут на двадцать… ну ладно, и десяти, скорее всего, не прошло. Я начала ерзать, потом без интереса оглядела комнату, всех собравшихся, на это ушло еще минуты две, и с унылым видом облокотилась о стол, подперев голову рукой. И зачем только Миша настоял на моем участии в этом совещании? Раньше меня всегда только инструктировали перед охотой и все, и меня это вполне устраивало. Как бы смыться по-тихому? Так просто Миша бы не отпустил, и так укоризненные взгляды бросал, заметив, что мне стало скучно. Для начала я несколько раз делала вид, что засыпаю, и на столе, придавливая карты, и на Мишином плече, мешая ему свободно двигаться, но и это не помогло. И тогда решила пойти на крайние меры – откинувшись на спинку стула, стала испепелять Мишу взглядом, вспоминая вчерашний вечер, хотя и неудобно было перед ребятами. Взгляд мой Михаил проигнорировал, а когда почувствовал запах моего возбуждения, все же повернулся, и я, глядя ему в потемневшие глаза, облизнула губы, очень скромно, почти не показывая языка, но этого хватило. Он отвернулся, предварительно показав на стоящее в углу кресло. Мне оставалось только отправиться в указанном направлении, а Миша еще некоторое время в разговорах не участвовал, пытаясь сконцентрироваться на работе.
Положение мое не сильно улучшилось, но хоть удавалось иногда подремать, когда они ненадолго замолкали, погружаясь в изучение карт и метеосводок. И волей-неволей я все же прониклась обсуждаемой проблемой. Пасинский дикий действительно оказался непростым оборотнем. Раньше он был хранителем, и не простым, а из элиты, защищающей вожаков кланов и их семьи. Сила его зверя была не слишком выдающаяся, но он с лихвой компенсировал это умом. А еще было странным, что одичав шестнадцать лет назад, убивать он стал сравнительно недавно, а дикие обычно срываются в первые пять-шесть лет. Поймать дикого в логове не так-то просто, а уж с пасинским задача еще больше усложняется. Главная проблема, что нет возможности выяснить в логове он или на охоте. Если захлопнем ловушку, а дикого в логове не окажется, то шанс мы свой упустим. Почувствовав следы нашего присутствия, он уйдет и в это логово больше никогда не вернется. И опять будут убийства и наши безуспешные попытки его поймать. А меня подобная перспектива не радует. Я могла бы помочь, но последствия могут быть не очень приятными, и сомневаюсь, что мое предложение понравиться Михаилу, но попробовать стоит.
Я подняла руку как в школе, пытаясь привлечь внимание. Миша мельком глянул и, качнув головой в сторону ванной, сказал:
- Туалет там.
- Очень смешно, но я вообще-то по делу хотела сказать.
- Тогда мы тебя внимательно слушаем, - мог и без сарказма в голосе обойтись.
- Давайте я посмотрю в логове дикий или нет.
Только Михаил понял, что я имела в виду, у него глаза потемнели от злости.
- Ань, ты не поняла… - немного снисходительным тоном стал объяснять Денис, но Миша его перебил.
- Все она поняла. Аня предлагает сверху посмотреть.
- Каким образом?
- Она, оказывается, еще и в беркута может перекидываться.
- Серьезно? Но это же здорово, - все кроме Михаила воодушевились.
- Да вот не совсем. Аня, не расскажешь нашим воспрянувшим духом друзьям, почему ты больше не будешь перекидываться беркутом?
Я мрачно покачала головой, и Миша продолжил:
- В четырнадцать лет она одичала на полгода в этом облике.
- Тогда я не перекидывалась три дня, а для разведки мне и полдня хватит.
- Я же сказал, что ты больше никогда не будешь перекидываться беркутом. И говорить мы об этом тоже больше не будем.
- Ну и прекрасно, - встала и вышла из домика, оставив дверь открытой, чтобы избежать соблазна хлопнуть ею со всей силы. Вот и улизнула с надоевшего совещания, только вот поводом стало не мое баловство, а дельное предложение. С тоской посмотрела на лес и уныло поплелась в крайний домик пансиона, который мы занимали с Мишей. Настроение испортилось, аппетит пропал, и я легла спать.
Разбудил меня вернувшийся Михаил. Он вначале зашел на кухню, выпил воды, заглянул в холодильник, а потом стал подниматься в спальню. Я уже не сердилась, но как себя вести не знала. Все так же лежала, отвернувшись к окну, когда кровать прогнулась под его весом. Он перевернул меня на спину, некоторое время смотрел в глаза в полутьме, а потом стал покрывать лицо легкими и нежными поцелуями.
- Я на тебя сердита.
- Это не так.
- Должна быть сердита.
- Нет, не должна. Для меня нет ничего важнее твоего благополучия.
Я тяжело вздохнула, а Миша коснулся губ легким поцелуем:
- Ну же, ответь мне. Глупо отказывать в близости, когда повода для этого нет.
- Я не отказываю, просто задумалась.
- И что ты там надумала? Мне уже бояться?
- Я все и всегда решала сама. Мне не привычно, что кто-то другой принимает за меня решения, сама собой возникает негативная реакция. И за это я прошу прощения, - Миша хотел что-то сказать, но я не дала, да еще и из его объятий вывернулась и села, чтобы придать серьезности нашему разговору. - Думаешь, мне хочется рисковать? Совсем нет. Но если у меня есть такая возможность, разве не должна я сделать все от меня зависящее, чтобы дикий больше никого не убил? И прежде, чем ты начнешь возражать, скажу, что не одичаю за несколько часов, проведенных в облике беркута.