Атомный чародей

— Если бы он был так опасен, то стал бы дрожать от страха, когда ты совсем немного прижал его? — спросила чародейка.

— Ты сама видела, что произошло в лесу прошлой ночью. А если это повторится? И тогда все мы здесь сможем поместиться вон в том ведре, — он указал на деревянное ведро для уборки сажи.

— Он недоговаривает, но я уверена, что не врет. Кроме того, — чеканила слова чародейка, - Что будет, если он выживет, доберется до города и взорвется уже там? В этом случае, чтобы вместить все последствия понадобится не ведерко из-под сажи, — покачала головой Трисс.

— И что? Это не наше дело. Если он чародей-недоучка, то сама с ним и разбирайся. — бросил Геральт.

Трисс покраснела, не от смущения, как обычно, а от раздражения, что подозрительный ведьмак упрямо стоит на своем.

— А что предлагаешь ты? Бросить его на произвол судьбы? Выпнуть его, как паршивую собаку, одного в дикий лес, тем самым обрекая быть разодранным трупоедами или дикими зверями? Ты считаешь, так поступить будет правильно? — возмутилась она.

— Если он тебе важнее, чем Цири, то открой портал и забирай его, — серьезно сказал Геральт.

— Я согласен, — выпустив из легких дым, спокойным голосом сказал Весемир.

После длинной паузы он добавил:

— C Трисс.

Геральт хотел было возразить, но даже будучи современным и прогрессивным человеком XIII века, из уважения к своему «отцу» и под давлением ведьмачьего воспитания, запрещавшего перечить учителю, он сдержался.

Весемир продолжал:

— Мы не владеем всей полнотой информации об этом человеке, это правда. В нем много загадок и сюрпризов, возможно, неприятных. Но, вспомни, чему я тебя учил, Геральт: «При столкновении с чудищем или явлением, доселе неведанным, ведьмаку положено прежде всего разузнать все, что в силах его, и лишь тогда действие совершать». Мы оставим его и будем наблюдать за ним, а госпожа чародейка разузнает о его способностях. А что насчет пороховой бочки, то даже при всей моей любви к Цири она таковой является ничуть не меньше, и ты это знаешь. Кроме того, с каких это пор ты стал таким черствым? На тебя это не похоже. Я не призываю тебя к актам чрезмерного альтруизма, но давно ли, скажи мне, ты стал так пренебрегать человеческой жизнью? — завершил старый ведьмак, и в каждом его слове чувствовалась уверенность. Он был подобен скале, древней, но нерушимой.

Геральт задумался. Он хорошо помнил принцип, что не единожды спасал его жизнь. В этот момент рефлексии он пытался понять, почему школяр вызвал у него такую реакцию. Ведь он не раз помогал даже совершенно чужим людям. Возможно, все дело было в Цири или в том, что в Каэр Морхене, в единственном родном ему доме, где он чувствовал себя в абсолютной безопасности, появился чужак, представляющий угрозу.

— Как скажешь. Но за ним надо следить. — медленно сказал он.

Весемир вздохнул и сказал с облегчением:

— Вот и порешали.

Трисс лишь едва заметно улыбнулась и немного прирумянилась. И не из-за того, что одержала победу, а от приятного удивления. Старый ведьмак, казавшийся ей отчасти наивным реликтом из лучших времен, когда лицемерие считалось пороком, которого надлежало стыдиться, а искренность не осуждалась, теперь внушал ей уважение.

«Так вот кто вложил все то лучшее, что есть у Геральта в характере. От старика прямо веет могучей мужской твердостью духа, наверняка в его молодости он был крайне популярен у женщин», — подумала Четырнадцатая с холма.

***

Девочка смотрела на него большими изумрудными глазками, замерев от неожиданной встречи. В глухомани Каэр Морхена гости были редкостью, но незнакомец выглядел для нее как-то странно. Причиной тому была его одежда…или же ее интуиция. Она не знала точно.

Заметив замешательство девочки и слишком бурную реакцию Макса, Ламберт спросил:

— Ты его знаешь?

— Нет, дядя Ламберт, а кто это? — робко спросила Цири.

— Наш гость, он заблудился, — покровительственно ответил Ламберт.

— Эй, ведьмачка, потом все разузнаешь, тебе пора на тренировку, — шутливо одернул ее Койон, умышленно не назвав девочку по имени.

Цири на секунду замешкалась и, словно уйдя в себя, отстраненно сказала:

— Тебе здесь не место.

Когда юная ведьмачка и ее учитель фехтования удалились во двор крепости, все внимание Ламберта и Эскеля переключилось на Макса.

Тот, не растерявшись, сказал:

— А в книгах и мифах не упоминалось, чтобы среди ведьмаков были девочки.

— Слушай, а в твоем мире ведьмаки есть? — простодушно спросил Эскель.

— Только в сказках, — ответил аспирант.

«А ведь не соврал», — подумал он.

— А чудовища? — Эскель решил аккуратно разговорить загадочного юнца. Впрочем, ему и вправду было интересно.

— Там же, где и ведьмаки, в сказках. У каждого народа, конечно, свои сказки. Например, моя страна огромная и покрыта густыми лесами, ну, по крайней мере, раньше была. В детстве мне читали сказки про Кощея Бессмертного, многоголового Змея Горыныча, бесов и чертей, и прочую нечисть. Но я не верю в их существование, это все не более, чем выдумки, — с удовольствием пояснил Макс. Он хотел объяснить свою осведомленность о существовании ведьмаков услышанными в детстве рассказами.

— Ха, — ухмыльнулся Эскель, — ну, с Кощеем все понятно, с бесами и чертями тоже, лес-то их среда обитания. А что многоглавая Гидра забыла в лесу, они же на болотах обитают?

Макс решил рискнуть и пересказать сказку о Змее Горыныче, заменив богатыря на ведьмака по имени Весемир.

После окончания его рассказа ведьмаки переглянулись и дружно заржали.

— Ну ты даешь, вот старик обрадуется, что про него легенды в других мирах ходят, — с преувеличенным воодушевлением добродушно сказал Эскель.

— Так, значит, ты думаешь, что в сказку попал? Если так, то разве что в очень паршивую, — саркастично заявил Ламберт.

«Опрометчиво было им все это рассказывать. Надо перевести разговор на что-то нейтральное», — подумал Макс.

— А нет ли у вас еще чего-нибудь перекусить? — поинтересовался он. Несмотря на недавний обед ему почему-то снова хотелось есть.

— Хорош лясы точить. У нас запасы не были рассчитаны на лишние рты, — раздраженно пресек его Ламберт.

Они говорили еще где-то минут сорок о разных вещах: самолетах, машинах, его родителях, стране, и такая «дружеская» беседа странным образом успокоила парня.

Спросив не вельможа ли он, Эскель получил неожиданный ответ о том, что большинство королей в его мире давно поубивали, дворяне не имеют никаких особых привилегий, а народ выбирает себе правителей путем голосования. Их гость не преминул сказать, что не одобряет бессмысленной кровавой расправы над семьей их бывшего Императора.

Эскель решил перевести тему на то, что его действительно интересовало.

— А расскажи-ка нам, Максим, о бабах. Какие они в твоем мире?

— Я вас сейчас удивлю. У большинства девок нет волос внизу. Вот так вот, от бровей до пяток ни одного волоска.

— Хаха, да ладно! Хотел бы я там побывать, — засмеялся Эскель.

— Прямо как у эльфок, — добавил Ламберт, даже его эта деталь позабавила.

— У нас эльфы — это персонажи даже не сказок, а легенд. Они якобы жили на Британских Островах где-то полторы тысячи лет назад.

В это время появились Геральт, Трисс и Весемир, и Эскель подошел к ним, шепотом рассказывая обо всем, что ему удалось узнать.

Макса вдруг осенило. Артурианский эпос, на котором основан мир Сапковского, имел место быть приблизительно в шестом веке. Примерно о периоде темных веков повествуют легенды об эльфах или «альвах», причем как у кельтских, так и у германских народов. И получается, что в этом мире, если ему не изменяет память, эльфы появились где-то чуть более полутора тысяч лет назад. У Макса родились сразу три гипотезы, пусть даже притянутые за уши.