Дезертир

У Квинта своих не осталось. Хотя нет. Все еще жив Серторий. Говорят, что он в Испании.

План созрел быстро. Эвдор вербует Квинта. Так пусть преуспеет. Служить делу Митридата? Нет уж, увольте. Но понтийский шпион способен помочь Серторию. Их встречу может организовать близкий друг нурсийца – Квинт Север.

Квинт намекнул Эвдору о том, какие шаги следует предпринять для обоюдной выгоды. Мышелов выслушал очень внимательно, намек понял, но прежде, чем им удалось обсудить все детали подробно, произошло одно событие, которое Север поначалу счел не слишком примечательным, не зная еще, как оно отразится на его судьбе.

В тот день, пираты по-прежнему резались в дуодецим в одном портовом кабаке. Квинт пил вино и ждал, когда Эвдор закончит какое-то дело с парой глубокоуважаемых мордоворотов, представившихся "счетоводами из Авентинской коллегии". Из-за игрового стола неслись традиционные возгласы: "Нельзя ставить на шесть букв подряд, это не по правилам! Чего?! В вашем волчатнике может и по правилам, но у нормальных людей заведено иначе!"

Распахнулась дверь, и в таберну вошел один из местных пьяниц, человек непримечательной внешности. Он огляделся по сторонам, увидел Аристида, приблизился и что-то шепнул на ухо. Аристид кивнул и удалился на второй этаж, где располагались комнаты постояльцев. Через некоторое время они спустились вместе с Эвдором и его гостями. Мышелов продолжал беседовать со "счетоводами", каждый из которых мог с легкостью согнуть кочергу. Они попрощались, пожали друг другу руки. Эвдор посмотрел на Аристида, тот кивнул на своего собрата по почитанию Вакха.

– Что случилось?

Забулдыга что-то протянул Эвдору. Квинт, который за время службы вышибалой научился обращать внимание на мелочи, успел увидеть, как в пальцах пьяницы блеснула монетка. Не просто монета – серрат[129].

   [129] Серрат – монета с зубцами на гурте.

– На рынке ждет, – сказал пьяница.

– А чего сюда не пришел? – спросил Аристид.

– Опасается, – ответил Эвдор, – на рынке проще затеряться.

Он шагнул к двери, но вдруг остановился. Повернулся к Квинту.

– Спартак?

– Что?

– Пойдем-ка с нами.

– Зачем? – спросил Аристид.

– Представлю вас обоих кое-кому. Мало ли. Пригодится…

По дороге на рынок Эвдор спросил:

– Спартак, как ты относишься к самнитам?

– Полагаю, любой "фракиец" относится к "самнитам" с неприязнью, – хохотнул Аристид[130].

   [130] Игра слов. Аристид намекает на корпорации гладиаторов – «самнитов» и «фракийцев», которых римляне часто противопоставляли друг другу на арене. При этом члены этих корпораций совсем не обязательно были этническими фракийцами и самнитами.

Всю подноготную Севера он знал, Эвдор рассказал ему, как и обещал.

– Нормально отношусь. Большую часть жизни прожил в окружении самнитов.

– Да, я помню, ты говорил. Тем лучше, поскольку он – самнит. Вернее, оск.

– Оски – не совсем самниты, – сказал Квинт, – когда-то давно они были завоеваны самнитами и переняли их язык.

– Спасибо за пояснение, но сейчас это уже не важно, – сказал Эвдор.

От таберны до рынка идти было недалеко.

– У мясных рядов. Он сам подойдет, – сказал проводник и удалился.

Ждали недолго.

– Радуйся, Эвдор, – прозвучал голос за спиной и все трое обернулись.

Перед ними стоял, скрестив руки на груди, крепкий малый, загорелый, черноволосый. Выглядел он чуть постарше Квинта, хотя, скорее, это борода прибавляла ему лет. Он был одет в простую серую тунику с рукавами короче обычного, открывавшими мощные бицепсы. На правом багровел странного вида шрам, напоминавший витой браслет.

– И тебе доброго здоровья, уважаемый…

– Без имен, – перебил Мышелова оск.

Эвдор усмехнулся.

– Никто нас не подслушивает.

И действительно, вокруг царила традиционная рыночная толкотня. Раздавались крики зазывал, громко торговались продавцы и покупатели. Неподалеку от мясных рядов стоял помост, на котором выставляли рабов. Купцы расхваливали товар, а толпа зевак глазела на вереницу полуодетых женщин, стыдливо и испуганно жавшихся друг к другу.

– Я все же поостерегусь, – сказал оск.

– Как тогда называть тебя? "Браслетом?"

Это прозвучало на латыни – "Армилл". Оск поморщился.

– Ты так сказал, чтобы позлить меня, эллин?

– Нет, – усмехнулся Эвдор, – всего лишь для конспирации, которую ты изо всех сил соблюдаешь. Извини, Крикс[131].

   [131] Крикос (греч.) – «браслет, кольцо».

Он кивнул на своих спутников и представил их:

– Это Эномай и Спартак.

– Я думал, ты придешь один.

– Это мои люди. Они в курсе наших дел.

Квинт покосился на Аристида. Тот удивленным не выглядел.

– Слишком много ушей, – недовольно сказал оск.

– Не понимаю, чего ты таишься. Время игр в тени прошло. Вы сражаетесь.

– Да, мы сражаемся.

– А зря. Зря меня не послушались.

– Не послушался Телезин, – возразил Крикс.

– Теперь уже не важно. Телезин всех самнитов втянул в эту бойню. Сам геройски сложил голову, а расхлебывать придется вам. Ты думаешь, Сулла про вас с Мутилом забудет? Все ваши крепости падут. Норбу уже предали огню. Та же участь ждет Эзернию и Нолу.

Крикс покусал губы.