Дезертир

К Сулле стекалось все больше нобилей, пересидевших марианское правление по дальним норам. Многие приходили не с пустыми руками. Три легиона привел молодой Гней Помпей. Последнему исполнилось всего двадцать три года, но он уже пользовался огромной популярностью в народе. Его любили все. Причин тому было достаточно: привлекательная внешность, приветливое обхождение, умеренный образ жизни, отсутствие тяги к попойкам и гулянкам, красноречие. Про него говорили, будто он похож на изображения Александра Великого. Помпей слыл настолько положительным, что блюстители нравственности легко закрывали глаза на его "чрезмерную" тягу к прекрасному полу. Он был совершенно не похож на своего отца, Помпея Страбона, выдающегося полководца, но корыстолюбца, отталкивающего своей жадностью. Отца ненавидели, сына боготворили.

В начале смуты Страбон принял сторону Суллы, но финал его противостояния с марианцами случился неожиданно скорым и нелепым. На этот счет рассказывали разные небылицы, и большинство народу уверилось в том, что полководца покарал сам Юпитер, убив его молнией в тот момент, когда Страбон пытался пресечь волнения среди легионеров.

Гнея почти сразу после смерти Страбона привлекли к суду за отцовские грехи. Его пытались сделать козлом отпущения за утаивание покойным полководцем добычи, которую тот взял в Аускуле во время Союзнической войны. Защищать юношу вызвался цензор Марций Филипп, очарованный его обаянием. Цензор был тайным сторонником сулланцев и горячо выгораживал Помпея в суде. Свои симпатии к молодому человеку он объяснял шуткой: "Нет ничего удивительного в том, что Филипп любит Александра!"

В Пицене, на родине Гнея, его обожали еще сильнее, чем в Городе, потому он с легкостью навербовал армию и, мечтая о воинской славе, выдвинулся на соединение с Суллой. Марианцы пытались перехватить его, но не преуспели. Помпей действовал против них очень успешно. Сулла, встречая Гнея, неожиданно для всех приветствовал его титулом "император", хотя тот, несмотря на некоторые достижения, таких почестей явно еще не заслужил.

Консулы действовали порознь и поплатились за это. Сулла разбил в сражении одного из них. В легионах второго агенты императора развернули подрывную деятельность, переманивая солдат.

К зиме положение марианцев было катастрофическим, но от полного разгрома армию спас Квинт Серторий, который своими активными действиями обеспечил прорыв остатков консульских легионов на север. Сулла бегущих преследовать не стал.

Серторий приобретал все большую популярность, что не очень нравилось лидерам партии и его постарались отодвинуть от выборов консулов следующего года, отправив в Этрурию формировать новые легионы. Новыми консулами стали Карбон и Марий, причем последний в нарушение закона, ибо ему тогда было всего двадцать шесть лет, вместо положенных тридцати шести.

Серторий упрекал лидеров марианцев в пассивности, утверждал, что уж он-то сумел бы дать отпор Сулле. Эти речи рассорили его с Карбоном и Марием и те спровадили неудобного сторонника в Испанию. Наместником.

Избавившись от опытного полководца, марианцы, тем самым, еще сильнее ухудшили свое положение. Война зимой замерла, чтобы вновь разгореться с приходом весны. И опять Сулла оказался на коне. Он побеждал во всех сражениях. Разбитый Марий-младший бежал в Пренесте и заперся там. Сулла заключил город в осаду и продолжил добивать тающую на глазах армию Карбона.

Легаты победителя Митридата успешно пресекли все попытки марианцев деблокировать Пренесте. Карбон бросил армию и бежал в Африку. Все больше солдат переходило на сторону Суллы.

Последней надеждой Младшего оставались союзные самниты Понтия Телезина. До сих пор они не принимали участия в войне и вот теперь, когда уже казалось, что Суллу ничто не сможет остановить, двинулись на Рим, соединяясь по дороге с многочисленными недобитыми остатками консульских армий.

Уж не этим ли занимался в Италии Эвдор? Уговаривал самнитов выступить против Суллы? Какую же помощь им мог пообещать Митридат? Положение антисулланской коалиции в ту пору казалось уже совсем безнадежным. Почему Телезин решился на драку? Чем соблазнился? Или все это лишь домыслы, а на самом деле никаких связей с Митридатом самниты не поддерживали и этот их марш на Рим продиктован отчаянием? Царь далеко, помочь самнитам он не мог в любом случае, сам только недавно отбился от Мурены. Или они договаривались не о сиюминутной военной помощи?

Лидон перестал вышагивать взад-вперед, налил себе вина, но не выпил, не донес чашу до рта, засмотревшись на лист папируса, исчерканный беспорядочными трудночитаемыми каракулями – отражением мыслей корникулария.

А если миссия Эвдора заключалась в другом? Не сподвигнуть Телезина на выступление, а наоборот, удержать его? В таком случае она провалилась, но каков сам замысел? Эмиссар Митридата крутится возле Италии больше года и видит, что марианцы проигрывают войну. Тогда он пытается спасти от уничтожения ту силу, которая позже могла бы весьма пригодиться царю Понта. Нужно незаметно припрятать игральную кость с утяжеленной свинцом гранью, чтобы потом, когда придет время, пустить ее в ход. Шулеры частенько поначалу поддаются, дабы неосторожный простак втянулся в игру и повысил ставки.

После Коллинской битвы, в которой самниты и марианцы потерпели поражение, пират, по словам Дракила, почти не уезжал из Остии. Разговаривать больше стало не с кем? Не совсем. В Ноле заперся Папий Мутил, бывший консул государства Италия. Нола еще держится. Возможно, Мышелов встречался еще и с ним или с кем-то из его людей. Но, судя по всему, осознал, что здесь, в Италии, все кончено. Марий не смог вырваться из кольца осады. Говорили, будто он пытался бежать подземным ходом, но не сумел и покончил с собой. Некоторые рассказчики утверждали, будто голову Младшего доставили Сулле, и тот, имея в виду возраст консула, с усмешкой произнес: "Сначала надо научиться грести, а потом уже браться за руль". Правда это или нет, не известно, но больше Мария, ни живого, ни мертвого, никто не видел.