Дезертир

– Давай ее.

Двое скордисков подтащили упирающуюся женщину, поставили на колени перед пожилым дарданом привязанным к бревну, которое было заготовлено для распила на дрова и лежало на козлах. Осторий поднес к горлу женщины широкий кривой нож и, мешая греческие слова с фракийскими, коих успел нахвататься за время службы в войске наместника, спросил.

– Думаешь, старый? Биос ануо. Надо умирать уже?

Варвар, глядя в расширившиеся от ужаса глаза женщины, прохрипел:

– Я принес клятву… Не вредить римлянам… Я не нарушал ее…

– Просмено аллотрио айнос[102], – Осторий вытащил из-под подбородка женщины нож.

   [102] «Я ждал другую речь» (греч.).

Кровь брызнула в лицо старика, тот закричал и рванулся. Безуспешно.

– Еще тащи, – сказал префект кельту.

– Я не знаю, кто они и где! Волчье ты семя! Я не лгу!

Скордиски поставили перед варваром новую жертву, совсем еще девчонку, зареванную, бледную, в располосованном платье, дрожащую от холода и страха.

– Не тронь! Я скажу!

– Я весь превращался в уши, – оскалился Осторий.

– Девчонку отпусти…

– Я ждал другой речь.

Девушка вскрикнула и дернулась. Из-под ножа побежала вниз темная струйка, уносящая жизнь.

– Я скажу, будь ты проклят, скажу все! Не тронь ее!

– Говори.

– Это Лангар! Тарабост Лангар! – старик заторопился, тяжело дыша и сбиваясь на кашель, не отрывая безумного взора от мечущихся глаз девушки.

– Нет быстро, – поморщился префект, – не понимаю.

– Воины тарабоста Лангара были здесь. Заезжали в село. Муки выменять на дичину.

– Сколько их?

– Трое было.

– Ночлег давал?

– Нет… Они бьют римлян… Я поклялся…

– Хорошо. Где искать?

– Я не знаю.

Девушка захрипела.

– Не знаю! – в отчаянии заорал варвар.

Осторий толкнул девушку к старику, она судорожно вцепилась в его разорванную рубаху. Голова ее запрокинулась назад, из горла хлестала кровь.

– Не знаю… Я не знаю, – шептал старик, в ужасе глядя в стекленеющие глаза.

Девушка медленно сползала на землю.

Осторий повернулся к одному из людей Асдулы, стоявшему за спиной со скрещенными на груди руками, и сказал на латыни:

– Сжечь все.

Варвар не двинулся с места и даже бровью не повел.

– Ты глухой или слов человеческих не понимаешь, скотина тупая? Анайто! Зажигай!

Через несколько минут деревня полыхала. Старик, привязанный к бревну, истошно выл. Этот налет стоил Осторию десяти человек: не получив ответов на свои вопросы, префект принялся резать варваров, но те не хотели подыхать, как овцы. Скордиски и переметнувшиеся дарданы перебили мужчин, заплатив за это жизнью каждого пятого. Потери взбесили Остория, но одного человека дважды не убьешь.

Дальше что? Осторий не узнал ничего нового. Неуловимый ублюдок Лангар терроризирует округу. Сюда приходило трое варваров из его отряда. Значит, остальные поблизости? Не обязательно. Коматы валят на Лангара все без исключения убийства римлян. Сами придумали или разбойник так велел? Не важно. Но далеко не все нападения дело его рук. Префект ясно видел, что Лангар стал молнией, от которой разгорается лесной пожар. Все больше варваров бросают свои дома и бегут в горы, чтобы истреблять римлян. Скифская война.

Нет, совсем необязательно мертвецов подбросили люди Лангара. На обоз Лонгина так и не клюнули. Значит их совсем мало.

Ладно, чего метаться, на ночь глядя. Надо передохнуть. Осторий взглянул на предводителя людей Асдулы.

– Эй, как там тебя… Козинта, идем в Браддаву.

Север поднял руку, приказывая остановиться.

– Тихо, – Квинт даже повернулся вполоборота, вслушиваясь в ночь, – кажется, всадники.

– Приближаются, – согласно кивнул Барбат, – вот только кто? Осторий или варвары?

– Варвары Остория, – оскалился Авл.

"Проклятье, неужели не успели?"

Из-за поворота доносилось конское фырканье и чавканье дорожной грязи.

Луна спряталась за тучами, но с тьмой продолжали бороться несколько факелов в руках солдат. Вздрагивающее пламя обдавало лицо жаром.

"Увидят огонь".

Квинт быстро огляделся. Справа от дороги тянулась длинная яма, почти овраг. Центурион отдал факел Авлу.

– Всем, кроме Авла, огонь затушить, а ты спускайся в яму и держи факел ближе к земле, чтобы не видно было. Всем рассредоточиться по кустам вдоль дороги. Без приказа не нападать, может это люди Остория.

Сказать "наши" язык не повернулся.

Солдат повиновался. Никто не спросил, зачем один факел оставили, всем и так понятно: затушить легко, а зажги-ка их снова.

Легионеры спрятались за деревьями и скользкими ото мха гранитными валунами, что во множестве громоздились вдоль дороги и в глубине горного леса.

Хлюпанье копыт в вязкой жиже становилось все отчетливее. Север поудобнее перехватил древко пилума. Он уже видел всадников. Они ехали шагом, неторопливо. Сколько их всего? Впереди двое с факелами освещали путь, и дальше угадывалось несколько огней.

Щеки Севера коснулось что-то влажное. Снежинка. Еще одна. И еще. Бывает так: только что обволакивающий всепроникающим холодом воздух был чист и прозрачен, как вдруг, в одночасье, из ниоткуда соткались мириады крупных мокрых хлопьев, словно над головами кто-то вспорол набитый снегом мешок. Не объявляя войны, зима начала вторжение. Вернее, повторила попытку.