Страница 29 из 29
Когда зимнее небо окрасилось в палево-серый вечерний цвет, а граф уже не стряхивал снег с плеч и сонно склонил голову к коленям, в сухой шорох парка вкрался уже знакомый монотонный механический звук, и граф, резко поднявшись со скамьи, понял, что он в глубине души обречённо ждал этого тихого автомобильного гула с того самого момента, как уехали двое незадачливых полицейских – они не могли не вернуться и не завершить своё бессмысленное, но, видать, нужное кому-то дело. Стукнула дверца. Граф ждал металлических щелчков – его воображение уже взвело курок. Граф поёжился от холода и от смутной брезгливости относительно того, что с ним сейчас будут делать, - но не от страха – и тихо пошёл к дому, чтобы подъехавшие (а граф не сомневался в том, кто они такие), смогли его заметить лишь тогда, когда он сам того захочет и выйдет из-за укрытия стены, не видной со двора. Он не желал больше от них скрываться. Он медленно шёл вдоль стены, касаясь пальцами замшелого кирпича, и представлял себе прибывших так отчётливо, словно уже, прямо сейчас, смотрел в их глаза, полускрытые затемнёнными очками и оттого похожие на автомобильные фары. Он видел их перед собой – этакие живые пулемётные станки, борцы с несуществующим злом (и бредущие по колено в настоящем), гордость общества, хорошие парни, а за ними, конечно же, маячит раздувшийся призрак в широкополой шляпе, высокооплачиваемый наёмный герой-уничтожитель, бравый убивец, патентованный киллер – какие же вы все герои, господа, как же вы все любите пострелять – презрительно улыбаясь и наконец-то ничего не страшась, только на миг остановившись, чтобы напоследок вздохнуть поглубже, граф вышел из-за осыпающейся стены, из-за покосившихся древесных стволов, ощетинившихся ломкими сучьями, на пустой двор.
Тёмная брусчатка была в седых разводах: ветер разметал мелкий снег. У ворот стоял незнакомый автомобиль цвета зимы, цвета придорожного снега в сумрачный день, цвета старого серебра.
Граф спокойно ждал – сначала прислонившись к стене, затем выйдя на середину двора и с вызовом глядя в хищные бриллиантовые глаза автомобиля. А когда сзади послышались шаги, он, усмехнувшись, обернулся, с едкой дерзостью наготове – но тут же с изумлением, с радостью, с ужасом отступил назад.
К нему, улыбаясь, шла девушка, замечательной своей походкой маленького солдата. Она подбрасывала на ладони яркую искру – небольшой ключ. С последним шагом она поймала ключ в кулак, а затем раскрыла маленькую ладонь перед графом.
- А я привезла вам подарок, ваше сиятельство… Что это с вами? У вас такой вид, будто вас ведут на расстрел.
Граф смотрел на неё, не веря себе, и прикусив язык, потому как то, что хотелось бы произнести, прозвучало бы дерзко, правда, совсем в ином роде, нежели то, что он собирался минутой раньше сказать людям с оружием.
- Мадемуазель, я и не смел надеяться, что ещё когда-нибудь…
Девушка небрежно откинула блестящие локоны с лица.
- Думаю, нам стоит отменить существование чудовища в этих краях, как вы полагаете? Вы ведь и сами недавно сказали мне, что здесь нет чудищ. Теперь я вам верю. А ещё я хочу сказать вам спасибо… И хочу узнать наконец ваше имя. Ну что вы так уставились на меня, граф? Давайте сюда руки.
Конец