Эффект бабочки

– Ты теперь только обо мне мечтать должна, поняла?

Ответить ей не слишком-то давали, снова целуя. Все же хорошо, что приехали они ночью и некому за этим наблюдать, потому что иногда Имагин начинал вести себя очень уж непозволительно. Но Настя, к своему стыду, должна была признать, что это в нем ей тоже очень нравится.

Зачем ей солист балета, если есть принц с ледовой арены? Самый лучший и любимый.

Потом, когда он немного успокоился, Настя решила извлечь из развлечения еще и пользу – дальше Имагин уже учил. Учил разным штукам, которые Насте очень нравились, но спросить, как их осуществить технически, было не у кого.

Преподаватель из Глеба получился неплохой, но очень уж нетерпеливый. Своих деток мужчине Настя не доверила бы. Он построил бы мелочь у станка, а потом бедным предстояло бы бросать батманы, слушая, как хлыст учителя бьется об пол. Нет уж. Придется поработать над выдержкой.

Ему над выдержкой, а ей, как сказал асс катания, Глеб свет Юрьевич, над торможением. На том и разошлись... Точнее вывалились с катка. Довольные, счастливые, уставшие, тяжело дышащие. Им было жарко, хотелось пить, ноги с руками отваливались, а в голове – ветер.

Вышли из помещения они втроем с тем самым другом, который пустил на каток.

Настя попрощалась с ним, а потом, получив от Глеба ключи, понеслась к машине, тут же вытягиваясь на кожаном сиденье.

Ехали они вроде как затем, чтоб остыть, но сейчас было еще жарче. Хотя Настя подозревала, что расчет Глеба был не на это – спать после такого они будут тише мертвых, причем при любой температуре.

Веселова следила за тем, как мужчины стоят у входа, что-то обсуждая, смеясь, потом Глеб достал бумажник, расплатился, Настя пыталась увидеть, во сколько им обошлось развлечение, но в темноте это было нереальным, а дальше мужчины снова побратались, Имагин поспешил к машине.

– Ну что, довольна? – вырулил с парковки, погнал по пустой улице в сторону дома.

– Угу, – Настя зевнула. – Давай в следующую субботу снова сюда? – повернулась к мужчине, глядя на него влюбленными глазами, потом вспомнила, что его это отвлекает, отвела взгляд.

– В субботу не получится.

– Почему?

– В субботу идем на одно мероприятие.

– Какое? – Настя выпрямилась, тут же напрягаясь. Официально на его мероприятия вместе они еще ни разу не выходили. Если не считать знакомства с родителями, конечно. И она ждала этого, одновременно очень боясь.

– Человека года будут назначать. Приглашали отца, он сказал, что идти не собирается, попросил нас...

– Нас или тебя?

– Нас, Насть, – Глеб снова оглянулся, смотря серьезно, а потом свернул у круглосуточного магазина. – Так что отказы не принимаются. В субботу туда, а в воскресенье можно и на каток, – мужчина улыбнулся, открыл дверь.

– Ты куда? – Настя поймала его за руку, не давая выйти окончательно.

– Вентилятор тебе куплю, мелкая. Чтоб не стонала мне всю ночь.

Настя вроде как надулась, отпуская руку, а он через пятнадцать минут действительно вернулся с небольшой коробкой, вручил, снова завел мотор.

Дома их ждал пустой холодильник, гора льда и приятнейший из всех возможных душ комнатной температуры.

Только в одном план Имагина провалился – ночью все же чуть-чуть стоналось, но против этих стонов Глеб, кажется, не имел ничего.

 

***

Неделя до той самой субботы, в которую они должны были предстать в качестве пары на Человеке года, пролетела слишком быстро. Утром, заварив Глебу кофе, а себе налив какао, Настя долго курсировала рядом с календарем, подозревая, что это все именно его происки и саботаж.

Неужели действительно семь дней пролетело, а она... А она ни в зуб ногой. Ни морально не готова, ни физически.

– В шесть выезжаем, – Глеб же абсолютно не волновался. Попивал кофе, то и дело тянулся за гренками, щедро намазывал маслом, сверху ляпал переданное Натальей варенье, а потом кусал, чтобы начать меланхолично пережевывать, скользя пальцем свободной руки по экрану планшета, периодически хмыкая или хмурясь.

У него-то субботнее утро, самое время расслабиться, полистать новости, насладиться едой, потом на диване поваляться, а вечером собраться за двадцать минут, и вперед...

Настя посмотрела на своего мужчину раздраженно, фыркнула, сделала еще пару ходок рядом с календарем. Ожидаемо, проблему это не решило.

Потому девушка решила действовать кардинально. Подошла к Имагину, стукнула донышком пустой уже чашки о столешницу, дождалась, пока на нее поднимут взгляд, уперла руки в боки, нахмурилась.

– Не пойду я, Глеб. Боюсь.

Выпалила, сама же себе кивнула, мол, одобрила, а потом развернулась, собираясь сбежать. В идеале – из дому. В каком-то парке погулять, к маме съездить, может даже в школу, самой позаниматься, но реакция у Имагина хорошая – схватил за руку, вернул на исходные, развернул.

– Чего боишься? – отложил гренку, свою чашку отодвинул – это уже просто на всякий пожарный, вытер пальцы о салфетку, сжал оба девичьих запястья руками.