Страница 119 из 150
– Он. Так. Решил. Что непонятно?
– Он не понимает, насколько это опасно...
– Что опасно?
– Она... Она опасна...
– Она – Настя. Избранница нашего сына. Девушка, которую он привел к нам затем, чтобы представить. Не спросить разрешения, не ради одобрения. Он просто ставит нас перед фактом, Таня. И это нормально. Если бы я спрашивал у своих родителей, одобряют ли они тебя... Глеб у нас не родился бы. Потому делай так, как я говорю, и выбрось из головы эту паническую придурь. Ясно?
Северова прерывисто кивнула.
– Хорошо, тогда сейчас мы возьмем торт, вернемся, и ты не будешь больше смотреть на Настю волком. Не будешь смотреть так, как она-то на нас не смотрит. Хотя могла бы, помнишь об этом?
Снова кивок.
– И он действительно у нее на крючке, Тань, – уловив смену в настроении жены, Юрий тоже немного расслабился, выпрямился, подошел. – Любит он ее, – а потом обнял, поглаживая по подрагивающей спине.
***
Когда чета Северовых вернулась, Татьяна пыталась проявить радушие куда старательней.
Но спокойно выдохнуть Настя смогла только после того, как Глеб завел мотор в машине, выруливая на дорогу.
Они едут домой. К себе домой. Туда, где нет никого, кроме них. Туда, где им так комфортно. Туда, куда сейчас так нестерпимо хочется.
Глеб явно разделял ее мысли на этот счет. Бросил быстрый взгляд, улыбнулся, правда немного нервно.
– Ну все, мелкая. Считай, самое страшное позади. В следующий раз на свадьбу пригласим, а потом на юбилей младшего ребенка. Лет на десять. Согласна?
Настя посмотрела на Глеба укоризненно – нельзя так о родителях, неправильно это, но... к своему стыду, была полностью согласна.
Ему сложно с ее матерью. Однажды, когда Настя задержалась дома, а телефон-предатель разрядился, Глеб не выдержал. Зайти не решился, расхрабрился только на то, чтоб позвонить. Наталья взяла тогда трубку, сказала, что дочь уже спускается, а потом быстро скинула, чувствуя, как сердце выскакивает из груди.
Он потом весь вечер ходил, как пришибленный, Настя понимала почему, он сам сказал, но поделать ничего не могла. Этот звонок подорвал пару мин с обеих сторон. Но тоже ведь шаг навстречу.
Ему сложно с ее матерью, а самой Насте было сложно с его родителями. Он видел в глазах и слышал в голосе Натальи отчаянную боль из-за потери мужа, в которой отчасти была его вина, Настя же видела в глазах Татьяны укор за то, что является вечным напоминанием сыну о происшествии семилетней давности.
Им всем было сложно, но Настя с Глебом очень старались, о чем ни капельки не жалели.