Страница 88 из 90
- Машка, Машка… - прошептала Юля и закрыла лицо руками.
- И еще… - Маша внезапно полезла куда-то в стол, после чего протянула Юле какую-то фотографию. – Я однажды искала у бабушки дома на полках одну книжку к уроку литературы и случайно нашла вот это…
Юля, еще даже не взяв в руки фото, уже поняла, кто на нем изображен. «Моя Джульетта. Мой Ромео». Она долго смотрела на фотографию, а потом подняла глаза на дочку, слабо улыбнулась и вдруг сказала:
- Говоришь, Никита на дедушкиной даче сейчас? А не хочешь ли его навестить?
- Хочу! – просияла Машка.
- Тогда собирайся!
- Ага! – воскликнула девочка и схватила свой телефон. – Только позвоню ему и спрошу, как туда доехать…
- Не надо, - остановила ее Юля. – Я знаю, где это…
Дачный поселок, где Юля была всего лишь единожды и при определенных обстоятельствах, она нашла на удивление быстро, хотя в глубине души и сомневалась в этом. Правда, пришлось немного попетлять между несколькими похожими поселками, но в конце концов поиски все же увенчались успехом, и машина остановилась рядом с нужным домом. Белый кирпич, красная черепица на крыше, резная кованая калитка с заметной даже издалека табличкой «уч. № 55» (этот несложный номер также являлся отличным ориентиром) – все здесь выглядело почти также, как и в тот зимний день, когда тринадцать лет назад они с Романом покидала этот дом на машине его отца, разве что снег практически стаял, оставив вместо себя лишь небольшие редкие влажно-пористые сугробы.
Машка все же умудрилась позвонить Никите за десять минут до прибытия, поэтому, когда они вышли из автомобиля, мальчик уже дежурил у калитки. Он радостно приветствовал нежданных гостей, и тут же повел их к дому. Навстречу им на крыльцо вышел высокий седовласый мужчина, в котором Юля сразу же узнала отца Романа. Роман как-то рассказывал ей, что несколько лет назад Виктор Романович перенес практически один за другим инфаркт и инсульт, после чего ушел с должности декана факультета и переехал жить на свою дачу. Мать Романа бросить городскую квартиру и последовать за мужем не решилась, однако каждые выходные навещала его, привозя с собой необходимые продукты и вещи. Перенесенные болячки вкупе с возрастом оставили заметный отпечаток на его внешности: Виктор Романович осунулся, постарел, ссутулился, а глаза ничего не выражали, кроме усталости.
- Дедушка, у нас гости! – весело сообщил ему Никита. – Это Маша и тетя Юля!
Юля напряглась, внутренне готовясь к разговору с человеком, благодаря которому ее жизнь в один далеко не прекрасный день полетела в тартарары, и последствия этого ей приходится расхлебывать до сих пор.
Виктор Романович на мгновение прищурился, разглядывая Юлю, после чего произнес знакомым низким голосом:
- Ну, здравствуй, Джульетта… - и вдруг едва заметно улыбнулся.
- Здравствуйте, Виктор Романович, - сдержанно отозвалась она. – Извините, что без приглашения… Просто мне необходимо…
- Да знаю я, зачем ты здесь! – перебил ее Врублевский-старший, махнув рукой.
- Мы пойдем в дом! – сообщил тем временем Никита, и они с Машкой тут же заскочили внутрь.
- Ну вот, Юля, - проговорил Виктор Романович, продолжая глядеть только на нее. – Видишь, как все-таки в жизни бывает: человек предполагает, а Бог располагает…
- Это вы к чему? – осторожно поинтересовалась Юля. Она до сих пор оставалась стоять на одном месте, сознательно не желая приближаться к хозяину дома.
- К тому, что я так все тогда распланировал и разыграл, как по нотам, думал, что мой сценарий безупречен… Ан нет…
То, что он говорил, Юле казалось странным, и она даже непроизвольно подумала, что перенесенные им болезни отразились и на его рассудке.
- Я был неправ, заставляя сына играть по своим правилам, - следующие слова Виктора Романовича стали, наконец, обретать смысл, понятный Юле.- От этого хорошо никому не стало… И финал оказался предсказуем… Так что, Джульетта, - тут он усмехнулся, - сценарий вашей пьесы оказался лучше… Вы меня все-таки переиграли…
- Только это было не очень весело, Виктор Романович, - осмелев, заметила Юля. – Я бы сказала, что даже довольно больно и ощутимо неприятно…
- Тебе станет легче, если я извинюсь перед тобой за все? – в глазах отца Романа внезапно промелькнуло странное выражение – веселое и грустное одновременно.
- А вам нужно мое прощение? – парировала Юля в том же тоне.
Виктор Романович долго и пристально смотрел на Юлю, а после, снова усмехнувшись, сказал:
- Рому найдешь за домом… Красит там что-то… - затем он повернулся к Юле спиной и скрылся в доме.
Романа Юля увидела сразу же, как только завернула за угол: он стоял рядом с небольшой симпатичной беседкой, окруженной с нескольких сторон высокими кустами, похожими на сирень, и подкрашивал снаружи в голубой цвет ее облупившиеся за зиму стенки и перекладины.
- Привет, - несколько нерешительно окликнула его Юля, и он сразу же обернулся, удивленно глядя на нее.
- Привет, - отозвался он наконец, откладывая кисть, которой красил, в сторону. – Какими судьбами?
- Проезжали с Машкой мимо и решили зайти в гости, - не скрывая улыбки, ответила она и подошла ближе.
- И как далеко собирались заехать, если не секрет? – Роман тоже улыбнулся.
- Куда-нибудь…- Юля неопределенно махнула рукой. – Времени у нас много… Машка на каникулах, а я теперь – птица вольная… То есть, уволенная…
- Ты уволилась? – не поверил Роман, озабоченно сдвинув брови.