Страница 75 из 90
- Что ты увидела? – осторожно спросила Юля, боясь, что дочка видела что-нибудь такое, что совсем не предназначено для детского взгляда.
- Вы с папой Никиты спали, и он обнимал тебя во сне … ну, так же, как наш папа обнимал тебя раньше… до вашего развода…
- Господи… - прошептала Юля, закрывая лицо ладонью. – Маша, это не…
- Мама, не надо, - прервала ее дочка и, подойдя ближе, обняла.- Я все понимаю. И никому не расскажу. Никита тоже ничего не узнает. Обещаю…
- Я тебя так люблю, Машка, - только и сказала на это Юля, крепко прижимая к себе девочку.
В аэропорту было тихо и практически безлюдно. Лишь изредка мимо Юли проходили работники местных служб, да еще рядом маячило несколько одиноких встречающих. В ожидании самолета Сергея Юля примостилась на небольшом диванчике, как раз напротив широкого окна, через которое хорошо была видна взлетная полоса, и искоса поглядывала на Машку, которая весело разговаривала по своему телефону с Никитой. Никита трезвонил Машке по пять раз на дню, Роман же так и не позвонил ей за прошедшие три дня, хотя Юля знала от дочки, что, во всяком случае, с Лерой все в порядке и чувствует она себя не худшим образом. Юле горько было осознавать, что очередной раз она обожглась, пойдя на поводу у своих чувств, тем более, что к этому моменту она окончательно уверилась: Врублевский не позвонит. Ни сегодня, ни завтра, ни потом. Только зачем ему все это: встреча Нового года, проведенная вместе ночь, казалось бы, искренние слова – зачем все это было нужно? Если все равно он сделал свой выбор намного раньше…
Мелодичный женский голос объявил о прибытии самолета из Нью-Йорка, в подтверждении чему на табло выскочила соответствующая надпись, и Юля с Машкой направились к терминалу. Сергей, улыбающийся и не по сезону загорелый, вышел к ним навстречу, сразу же стиснул Машку в объятиях, после чего наклонился к Юле, чтобы поцеловать, но та деликатно увернулась, позволив лишь чуть себя приобнять.
- Где загорел так? – натянуто улыбнувшись, спросила она.
- В Мексику ездил на десять дней, в Акапулько, - весело ответил Сергей. – А вы как поживаете?
- Мерзнем, - снова слегка улыбнулась Юля. – А к нам надолго?
- До конца января где-то… Я же хочу на недельку в Брест к родителям съездить вместе с Машкой. Они так давно не видели ни ее, ни меня… Хочешь, поедем вместе, пока у тебя выходные?.. Родители тебя тоже будут рады видеть. Можем хоть завтра отправиться.
- Мне одиннадцатого на работу… И Машке в школу тоже… А сегодня уже третье число…
- Значит, пробудем чуть меньше и вернемся десятого. Ну, так что?
- Я подумаю, - уклончиво ответила Юля, хотя про себя добавила: «Почему бы и не поехать? Все равно в Минске мне ловить нечего… Хоть развеюсь…»
Уже дома, собравшись накрывать ужин, Юля спохватилась, что забыла купить в магазине хлеб.
- Я быстро сбегаю в магазин, здесь совсем рядом - крикнула она Маше и Сергею из прихожей, в спешке натягивая на себя первую попавшуюся одежду, после чего мгновенно исчезла за дверями.
- Мобильник! – крикнул было ей вслед Сергей, размахивая забытым телефоном, но Юли уже и след простыл.
Сергей пожал плечами и уже собрался положить телефон обратно на столик в прихожей, как вдруг тот зазвонил. Сергей непроизвольно глянул на дисплей, где загорелось имя вызывающего абонента, и лицо его свело судорогой, будто он только что одним махом откусил пол лимона. Сергей стремительно распахнул крышку и, чуть прокашлявшись, сказал в трубку:
- Слушаю!
В тот день после приезда из больницы Лера сразу же приняла на себя роль мученицы, без конца требуя к себе внимания и сочувствия со стороны мужа и сына. Ее капризы порой доводили Романа до белого каления, и он еле сдерживался, чтобы не сорваться. То ей неудобно было лежать и у нее затекала сломанная нога, поэтому Роману необходимо было помочь поменять ей позу и помассировать конечность, потом ей хотелось пить, потом есть, потом помочь дойти до туалета, потом отнести ее в другую комнату, «потому что ей надоело сидеть вот уже битый час в спальне», и так по кругу до бесконечности. И все это сопровождалось каждый раз причитаниями, упреками и слезами. И уже ночью, когда в конце концов удалось вытянуться на постели, засыпая, Роман вспомнил, что за всей этой суетой так и не позвонил Юле, хотя думал об этом весь день…
А завтра все началось заново: подай, принеси, развлеки… И когда Роман предложил жене приобрести на время ее болезни костыли, чтобы она могла свободней себя чувствовать и быть менее ото всех зависимой, она со словами «Я не собираюсь ходить на костылях как инвалидка» разразилась бурными рыданиями. В заключение ко всему к ним в дом заявилась теща, якобы в помощь, но на самом деле внеся свои появлением еще больший сумбур и нервотрепку. И снова Роман не мог выкроить даже минуты, чтобы позвонить Юле. Он с завистью посматривал на сына, который то и дело разговаривал по телефону с Машкой, и ему так хотелось самому набрать Юлин номер и хоть на секунду услышать ее голос, или выхватить мобильник у сына и попросить Машу позвать маму, но теща, будто чувствуя, каждый раз вырастала рядом с ним и преподносила ему очередное «задание». Теща уехала только после того, как Лера заснула (и хорошо еще, что не осталась ночевать!), и Роман смог спокойно вздохнуть и ненадолго расслабиться. Он уже взял свой мобильный телефон, чтобы наконец позвонить Юле, но часы показывали почти полночь, и Роман, предположив, что в это время она возможно давно спит, все-таки побоялся разбудить ее своим звонком и решил, во чтобы то ни стало сделать это завтра.