Страница 32 из 90
Конечно же, не обошла эта новость и Леру. Но надо отдать ей должное, вела она себя вполне достойно. Если честно, зная ее, я побаивалась, что она устроит какой-нибудь скандальчик, в котором мне участвовать совсем не хотелось, будет агрессивна, но вместо этого она просто стала упорно делать вид, что знать не знает ни меня, ни Романа. Вот и замечательно! Так и лучше! Правда Рома потом как-то вскользь упомянул, что она все-таки поначалу несколько раз высказалась в далеко нелестной форме обо мне и о наших с ним отношениях, но быстро успокоилась…
Зато больше всего была повергнута в шок Ирка, когда я ей обо всем рассказала (у нее наконец появился выходной, поэтому она тут же примчалась ко мне). После минутного молчания и переваривания информации она резко перешла в наступление, завалив меня кучей вопросов: как это? почему? а ты? а он? И т.д. И т.п. Еще, конечно же, упрекнула, почему я ей раньше ничего не рассказывала. Я, было возразила ей, напомнив, что последнее время она безвылазно сидит у себя на работе и даже по телефону разговаривать не рвется, но Ирка всегда остается при своем мнении, что сделала и в этот раз. Но этот небольшой спор абсолютно не помешал Ирке остаться у меня ночевать, и мы умудрились проболтать с ней всю ночь.
Ну, а теперь о главном. О нас с Романом. После Тех Выходных мы больше не расставались ни одного дня. В институте виделись почти на каждой перемене, потом шли гулять, если была хорошая погода, или же ко мне домой. Роман несколько раз предлагал пойти к нему, но я наотрез отказывалась, поскольку совсем не хотелось лишний раз встречаться ни с его отцом, ни, тем более, знакомиться с его матерью (во всяком случае, пока я к этому готова не была). С моей же мамой Роман познакомился примерно через неделю. Первое время он старался уходить до ее прихода, но в один прекрасный момент это все же случилось, и теперь Рома вполне на законных правах мог засиживаться у меня подольше. А потом получилось так, что он остался у меня ночевать. Самое интересное, что инициатором этого была сама мама. Время было, действительно, позднее, а за окном – минус двадцать. Мама позвала меня на кухню и вдруг задала неожиданный вопрос: «Ты его любишь?». На что я ответила: «Очень». Тогда она просто кивнула и сказала: «Пусть остается ночевать. Не выставлять же парня в одиннадцать вечера на такой мороз». И все. Без лишних комментариев и расспросов. И в этом вся моя мама! Она у меня самая лучшая! И я ее обожаю! Думаю, ни у кого не осталось сомнений, что после этого официального разрешения такие «ночевки» стали происходить достаточно регулярно.
А позавчера наконец объявили результаты «студенческой самодеятельности». Мы заняли первое место! Ура! А наш приз – поездка всей компанией, участвовавшей в спектакле, в Питер на каникулах после зимней сессии! Вот как! Надеюсь, будет здорово!
P.S. И снова: я так счастлива! »
«Вот и февраль заканчивается, скоро весна - спустя несколько месяцев записала Юля, - а до дневника только сейчас руки дошли. Что за это время произошло? Встретили весело Новый год, потом была сессия, после которой ездили в Питер. Но я не буду описывать ее подробно, поскольку это займет много времени и много страниц. Скажу только: впечатлений, конечно же, масса и эту поездку мы все будем помнить еще очень долго.
А потом начался новый семестр, но только у меня. А Ромке предстоит писать диплом и готовиться к госэкзаменам. Кстати, у нас с ним все просто замечательно. Мы даже решили пожениться (УРА!!!) в следующем году. Жаль только, что в июле он уезжает на стажировку в Лондон по протеже его отца. Рома очень хочет туда поехать, он мечтал об этом уже давно, поэтому, хоть мне и грустно с ним расставаться даже на один день, я не буду противиться этому никоим образом. Приедет он где-то в октябре, и тогда мы сразу же подадим заявление в ЗАГС. Вот такие дела! У нас даже начались споры по поводу детей: я хочу двух девочек, а он – мальчика и девочку… Но это все не так важно, главное, что мы вместе и все у нас хорошо!..
Да, и еще кое-что. В этом семестре у нас ведет курс «международных экономических отношений» не кто иной, как Врублевский Виктор Романович. Когда я это узнала, мне даже стало несколько не по себе. А после первой же лекции он попросил меня немного задержаться, и когда мы остались в аудитории одни, сказал, глядя мне прямо в глаза: «Значит так, Емельянова Юлия Владимировна, хочу вас (да, именно на «вы», хотя тогда на даче он обращался ко мне на «ты» и был менее официален) предупредить, что, несмотря на то, что у вас с моим сыном сложились отношения, так сказать, определенного характера, надеяться на какие-либо поблажки с моей стороны на экзамене не имеет смысла, ясно? Для меня вы такая же студентка, как и все остальные, ни больше, ни меньше. И даже не пытайтесь воздействовать на меня через Романа. Я понятно изъясняюсь?» «Понятно, Виктор Романович», - только и смогла ответить я, а на душе стало так горько и даже немного обидно. Он явно ставил между нами барьер и указывал мне мое место. И я, набравшись смелости и пытаясь хоть как-то сохранить чувство собственного достоинства, добавила: «А я и не претендовала на какое-то особое отношение к себе. И мне очень жаль, что вы воспринимаете меня так враждебно. Я люблю вашего сына и мне больше ничего не надо. Даже оценки на вашем экзамене», - и ушла. Роману про это я рассказать так и не решилась. Зачем накалять лишний раз обстановку? Единственное, что я поняла: нам будет очень трудно бороться за свою любовь…Ну, ничего, прорвемся…»