Страница 91 из 101
Иа и правда пасся в нескольких метрах от входа, привязанный верёвкой к дереву. «Придётся придумывать чем перепилить – верёвку, не дерево, - недовольно цокнула я. - Кажется, побег немного задерживается» Ощущение угрозы заставило резко обернуться. Громилы нависли вплотную.
- Видели бы вы себя! – нервно выдала я. – Ну и ро… кхм.
Рожи подурнели ещё больше – я бы не поверила, что такое возможно. «Прямо якудцы какие-то!» Видимо, рассердились ребятки на меня не по-детски: такие ужасные мордашки скорчили, что стало не по себе.
- Я ж всего лишь проверила как там мой ослик! – залепетала я, чувствуя, что пора включать «слабую женщину», а то как бы до травм не дошло. Физических - мне и психических – ребёнку, который будет избиение наблюдать. Как чувствовала: Ларьяна выпрыгнула вперёд, закрыла меня своим телом.
- Нет-нет, не бейте её, бейте меня! – вскричала я, когда один из бугаев протянул руку к девочке.
Схватив Ларьяну за плечо, быстро задвинула себе за спину. Охранники с недоверием проследили за моим манипуляциями. Под их взглядом я вскинула голову, гордо расправила плечи. Глаза наполнились слезами – настоящими. Я как представила, что сейчас на меня опустится тяжёлая, карающая длань, так все косточки заныли. Голова инстинктивно втянулась в плечи. «Долой гордость – голова дороже!» - прошептал устрашённый здравый смысл. Я бы последовала его совету, да только девчонка выпрыгнула из-за спины и снова встала передо мной, прожигая бугаев горящим взглядом.
- Куда ж ты лезешь?! – сердито пробормотала я.
Дёрнула за рукав, заставив обернуться, шикнула. А эта птаха вместо того, чтобы спрятаться, на меня же ещё зашипела, как рассерженная кошка, глазами засверкала…
- Нет, что за подростки пошли! – опешила я – И тут, в сказочном мире, – проблемные!
Про себя порадовалась, что у меня нет собственных детишек. Сомневаюсь, что я была бы для них авторитетом и примером для подражания. А быть тряпкой, которую отбрасывают в сторону – не желаю! Тем более, когда это пытаются проделать в буквальном смысле.
- Эй, ты чего толкаешься? – возмутилась я. Вот она – детская неблагодарность: ты к ним с душой, а они…
- Уходи! – прошептала мне Ларьяна.
- Куда я пойду без тебя? – тихо разозлилась я. Точнее, злилась-то я вполне даже по-настоящему, но чувства свои выражала едва слышным шёпотом, дабы наши стражи не подслушали.
Впрочем, они, кажется, и без того что-то заподозрили, потому как нахмурились, разом постарев лет на пяток. Сделала себя зарубку в памяти не хмуриться – мне моя красота дорога! Тем более, когда её – почитай, крупицы.
- Беги же! – процедила девчонка. – Я их задержу.
Я с трудом сдержала желание схватить её за ухо. Мало её в детстве таскали, иначе б ума было побольше!
- Без тебя – не уйду, - отрезала я, скрещивая руки на груди в знак того, что разговор окончен. И вперёд шагнула, «добрым молодцам навстречу». Они в этот момент тоже ко мне качнулись с протянутыми руками, отчего я оказалась в крепких мужских объятиях. Вот только радоваться я не спешила. Объятия эти – а по правде, захват – были очень похожи на медвежьи: когда мишка прижимает тебя к себе, а у прижимаемого кости плющатся.
- Поаккуратней нельзя?! – взвизгнула я: сграбастали меня весьма грубо.
О тонкой душе Михаила тут даже думать было нечего. «Не все медведи – звери, скорей уж люди – то ещё зверьё!» - пронеслось в голове. Сопротивляться я, конечно, не стала: силёнки не равны. Но в удовольствии пнуть нёсшего меня бандита – порядочные люди других не притесняют! – себе не отказала. За это он шмякнул меня на утрамбованную землю пещеры, не стараясь смягчить падение.
- Больно! – всхлипнула я. И тоненько подвыла, полная жалости к себе: - У-у-ууу!
Бандиты вздрогнули; оглянулись на меня. А я, видя, что это им не нравится, из мстительного желания досадить завыла ещё тоньше и жалостливей.
- У-у-у! – моё вытьё отражалось от стенок пещеры и вылетало наружу, усиленное эхом.
Разбойники подпрыгнули; странно переглянулись – и ринулись ко мне. Я – от них, не переставая выть, только уже панически и в полный голос. Далеко не убежала, правда: в пещерке не разбежишься, да и бегун из меня никакой. Меня схватили, дёрнули на себя, заставляя взвыть от боли в вывихнутой ноге: подвернула о какой-то камень, чтоб их, этих бандюков!..
Упала на грудь тому, со сломанным носом, оросила её своими слезами. Он больно схватил за плечи, встряхнул, как грушу, приказывая замолчать. Я послушалась: и так уже вся в синяках! Но тоненькое всхлипывание вырвалось помимо воли – всхлипывание, отозвавшееся низким рокочущим рычанием. Икнув от ужаса, вперила взгляд в разбойника: он – в соратника. Прислушалась: Сломанный нос рычит? «Озверел, что ли?» - испугалась я. Но вслух похвалила мужчину, надеясь вызвать к себе чуть больше расположения.
- У вас так натурально получается.
Он перевёл взбешённый взгляд на меня, и я сжалась.
- Это всё из-за тебя! – снова тряхнул он меня.
- У козлов все беды от женщин! – взъярилась я от такого беспардонного обращения.
Глаза у него больные какие-то стали. Я уж приготовилась, что будет мне секир-башка, как рычание повторилось – на этот раз ещё ниже и грозней предыдущего. Будто последнее предупреждение. А до меня вдруг дошло, что это не разбойник рычит, а что-то позади него. Опасливо выглянула из-за плеча молодца.
- Волк! Во-олк! – от собственного вопля чуть сама не оглохла.
Отчаянно дёрнувшись, вырвалась из рук разбойника. Он ещё и пальцы разжал не вовремя, из-за чего я упала на спину, забарахталась, как жук. Вскочила и задёргалась по пространству пять на пять метров, ища выхода, спасения. Не найдя, обернулась к источнику опасности, выставила перед собой кулаки. Пусть знает, что добровольно я себя ему на блюдечке с золотой каёмочкой не поднесу! Я буду защищаться!