Страница 30 из 101
Я окинула взглядом комнатку. Огромный медведь смотрелся в ней, как слон в посудной лавке. Однако по сравнению с берлогой это тесное жилище, должно быть, показалось королевичу роскошным.
- А ел ты что? – продолжала я допрос.
Мишутка снова замялся, но после паузы ответил:
- Поначалу голодно было. А потом приладился…
Он отвёл глаза, и я мысленно закончила: «Воровать».
- Находчивость – наше всё, - пошутила я.
Королевич насупился.
- Да я бы никогда!..
- Конечно-конечно, - закивала я. И уже серьёзно добавила: - Ты молодец, что выжил. Многие бы на твоём месте не справились. На то, наверное, и расчёт был?..
Я задумалась. Зачем кому-то превращать царского сына в медведя? А даже если превратил, почему не оставить его дома, где все бы его жалели, а за спиной – потешались? Так ведь больнее, а значит, логичней – если цель была уязвить. А если – погубить?
Мишутка, видя, что я нисколько его не осуждаю, успокоился, лишь вопросительно смотрел на меня.
- Это больше похоже на личную неприязнь. - ответила я на невысказанный вопрос. - Кто-то не отца твоего, а тебя не любит. Не царь – ты сам кому-то мешал.
Я всегда уважала Агату Кристи, и теперь, кажется, представился случай употребить в дело натренированный чтением детективов ум.
- Кому? – спросила я, пытливо воззрившись на Мишутку, который глядел на меня округлившимися от изумления глазами.
- Я… я не знаю, – проблеял он.
- Думай! – подстегнула я. – Это должен быть кто-то, кто прикидывался твоим другом.
Он молчал, напряжённо размышляя.
- Кто-то, на кого бы ты никогда не подумал, - вела я его мысль по горячему – ну, ладно, не такому уж горячему, - следу.
Видимо, мои слова открыли королевичу глаза, потому что, он вдруг распахнул их во всю ширь и уставился на меня с диким выражением.
- Кто?! – выдохнула я.
- Н-не знаю, - отвернулся он.
- Ну-ка, говори! – хлопнув по столу, воскликнула я. – Покрывать преступника вздумал?!
- Никакая она не преступница! – горячо вскинулся он.
- Она-а! – многозначительно пропела я.
Медведь посмотрел на меня волком. Я попробовала зайти с другой стороны.
- Мишутка, ты же понимаешь: если она не виновата, то ничего ей и не будет.
- Она не виновата, - заступился королевич за незнакомку, которую я заочно записала в виноватые.
- Так что же ты тогда так за неё трясёшься? – подколола его я, забыв об осторожности. – Расскажи, кто она?
- Я не трясусь! – зарычал медведь.
Я скептически хмыкнула; терпение королевича переполнилось.
- Ни в чём Аннушка не виновата! – закричал он. – Не смей её обвинять!
- Разве я обвиняю? – надулась я. – Я всего лишь предположила. К тому же, ты сам на неё подумал.
Взгляд впившихся в меня налитых кровью маленьких глазок медведя я выдержала с трудом. И пожалела, что слово не воробей, а то бы я его поймала. «Поторопилась ты, Маша, с помощью непрошенной.» - укорила я себя. Тяжело поднявшись из-за стола, королевич принялся убирать пустые миски и корзинки. Делал он это молча, старательно не глядя на меня; добродушная морда медведя сейчас была мрачнее тучи. Во мне взыграла гордость: «Ах, вот чем нам отплатили за предобрейшее?!» - оскорбилась я. Но подавила в себе желание бросить ему в спину что-нибудь колкое; вместо этого сказала:
- Мишутка, не сердись.
Встав из-за стола, я обошла медведя и заглянула ему в глаза.
- Я же не знала, что ты так к этой Аннушке привязан. Но на фактам надо смотреть в лицо…
Я собиралась познакомить его с современными детективными методами – за сотню лет они нисколько не устарели, - однако медведь не стал слушать. Взревев, он злобно зыркнул на меня и выскочил за дверь. Я выскочила за ним и увидела, как он, резво перебирая лапами, направился в чащу.
- Мишутка, подожди! – воскликнула я, но медведь ещё быстрей затрусил прочь. - Ну и иди к своей Аннушке! – выпалила я ему вдогонку. – Пусть она тебя ещё в кого-нибудь превратит, может тогда ты убедишься в моей правоте!
Я немножко подождала – вдруг вернётся?
– Обиделся, – я раздражённо дёрнула плечом. - Пф! На правду не обижаются. Пусть знает какие бывают девушки. Аннушка, она же такая хорошая, она не могла так поступить! – противным тонким голосом передразнила я Мишутку. – Все они хорошие, пока спят зубами к печке!
Мне было неприятно, что королевич, которого я уже начала считать другом, нарычал на меня. И обидно, что он так рьяно защищал какую-то неизвестную Аннушку.
- Я ему помочь хотела, а он…
Досадней всего было то, что моё первое расследование завершилось неудачей. Впрочем, я не из тех, кто отступает после первых же трудностей.
- Всё из тебя вытяну, – решила я, - когда вернёшься!
Сев на пенёк, я взгрустнула.
– Всё эта Аннушка виновата! Точно она заколдовала – не зря ж он так взбеленился.
Мысли о человеческой неблагодарности, которая присущая и медведям, омрачали мне душу, пока я не увидела перед собой белку.
- Орехов нет, - мрачно констатировала я. Она насмешливо зацокала и запрыгнула на дерево. Я следила за ней, пока она не скрылась в ветвях. Потом вздохнула.
- Надо было помягче с Мишуткой. Он ведь с Шерлоком Холмсом, Агатой Кристи и методом дедукции не знаком. Что с него возьмёшь?
«Он тебя пригрел и накормил, в дом свой привёл» - напомнила совесть.
- Помню я! – огрызнулась я. Но, вняв увещеваниям, дала себе слово вести себя с Мишуткой ласково, вопросы в лоб не задавать.