Страница 3 из 101
Хорошо, что хоть один разумный и сострадательный человек в тереме есть: я сама. Мы с моим отражением стали просто неразлучны: я ему жалуюсь, оно меня жалеет. Да, может быть, это слабость - говорить сама с собой, но я тоже человек и нуждаюсь в поддержке, тем более, попав, вопреки всем законам природы, в совершенно незнакомую среду. От местных слова доброго не дождёшься, одно только ворчанье и слышишь: "Елена, опять ты надела свои дурацкие штаны!" или коронный вопрос, повторяемый по десять раз на дню: "Елена, когда ты, наконец, выйдешь замуж?!" Так и подмывает усмехнуться и выдать с невозмутимым видом: "Никогда!" Интересно было бы посмотреть на их реакцию. Но я теперь стала осторожной: словами не бросаюсь, предпочитаю притворяться девой скромной, молчаливой. А то вдруг им что-нибудь дурное в голову взбредёт: например, выдать меня замуж против воли! Тем более, что и кандидат подходящий имеется: князь этот, чтоб его, венецианский! Пир-то для него готовится. Вон как люди стараются: бегают, суетятся, ругаются, толкаются - в окошко видно. Наверное, сильно жаждут меня с рук сбыть. Лучше б делом занялись, пользу принесли - терем починили! Устала уже напоминать этим лентяям. Всё им некогда. Как не поблагодарить этого проходимца-князя за зеркало: знал, чем угодить! Единственная радость у меня здесь - это с собой, любимой, общаться.
Может, действительно, выйти за него? А вдруг тиран окажется?! Что делать буду? Видно, не судьба. Или, наоборот, судьба? А что, мир погляжу... если не запрёт в башне. Говорят, у него все служанки дни и ночи за рукоделием тончайшим сидят. Подслушала разговор на кухне: мне самой бы этого ни за что не сказали. Для меня лапши не жалеют; не знают, как князька получше расписать, только что не в бочку с мёдом его, беднягу, окунают с головой. И ни единой ложки, да что там, даже капелюшки, дегтя не просматривается! Может, он и меня попытается приобщить к вышиванию, невзирая на мою полную бесталанность в данном искусстве, выявленную здешними умелицами?
Если так, мы с ним не поладим. В рукоделиях я не преуспела. Ни вязание, ни шитье, ни вышивание мне не дались, невзирая ни на какие старания моих му... учительниц. Только перевод материала и моих нервов! Мастерицы чуть не плевались, видя как я медленно, пьяными стежками пыталась вышить на носовом платке ромашку. Но, промучившись со мной с месяцок, отступились, признав мою полную профнепригодность. А ведь я старалась! Морща от напряжения лоб, прикусывая нижнюю губу и вздыхая, я усердно орудовала иглой. Но почему-то острый кончик через раз вонзался не в тонкую ткань, а мне в пальцы, отчего я жалобно вскрикивала, а очередная мастерица - нервно вздрагивала. Мои крики её сбивали, заставляя делать неровные стежки или рвать нитки. После нескольких дней такой "работы" каждая из мастериц со скандалом отказывалась от моего обучения, ссылаясь на мою непроходимую тупость и неловкость. Я обижалась. Они сердились. В конце концов, решено было ради общего спокойствия оставить эту затею.
- Не выйдет из тебя мастерицы, Еленушка! - сочувственно качало головой всё женское население терема. Меня жалели: ещё бы, такую ущербность нечасто встретишь! В мире, куда я попала, умение ловко обращаться с иголкой прямо пропорционально женским достоинствам. Чем лучше и быстрей шьёшь-вышиваешь, тем больше ты Женщина. Я же для них - какое-то бесполезное, бесполое существо, даром, что называюсь Прекрасной. Я, естественно, с такой оценкой своей женственности не согласилась: может, её во мне не так много, но чтоб уж совсем ни капли?! Вот только убедить мне никого не удалось. Вам знакомо чувство, когда весь мир против вас? Именно так я себя чувствовала, окруженная всеобщим осуждением и презрительно-снисходительной жалостью. Что и говорить, предрассудки искоренить куда трудней, чем сорняки.
Пусть с рукоделиями у меня не заладилось, зато во мне обнаружился незаурядный талант шпиона! Подслушивать не хорошо? Ещё как хорошо, если это позволит выжить в незнакомой среде! Конечно, я только поощряю в себе эту безобидную наклонность, потому как информация везде и всегда - великая сила. А я что-то не чувствую себя сильной... К тому же не люблю, когда меня дурачат, и когда использовать пытаются - тоже. Я, конечно, добрая, но себя в обиду не дам.
К подслушиванию я приобщилась совсем недавно, и эта практика уже принесла отличные результаты: за три дня я узнала больше, чем за прожитые тут два с половиной месяца. Поначалу, конечно, было неловко и неудобно - я всё же девушка приличная, интеллигентная. Пришлось преодолеть укоры совести и страх быть застигнутой врасплох. И то, и другое испарилось, когда я напомнила себе, что никто, кроме меня, обо мне не позаботится, а значит - долой излишнюю чувствительность и совестливость! Вперёд - навстречу правде жизни!
К счастью, выведывать сведения оказалось легче, чем я думала. Население терема только и сплетничает, что обо мне и моих женихах: бывших, настоящих и будущих. Голоса у местных сочные, звучные, раскатистые, таиться они не привыкли. К тому же звукоизоляция в тереме весьма посредственная - в дверях полно щелей, которые никто не собирается замазывать. Мне это только на руку: слышимость отличная, даже не нужно прижиматься ухом к замочной скважине. Хотя я на всякий случай подстраховываюсь: беру с собой на разведку дырявый носок. Если застукают - суну под нос доказательство того, что я мимо проходила, да не просто так, а по делу: мол, к мастерицам иду, "заштопать кое-чего надо". К счастью, мне ещё ни разу не пришлось носком отбиваться от любопытствующих - я всегда успевала вовремя улизнуть.
Носок - это так, чтобы подозрений не возбуждать. Местные-то привыкли, что я последнее время почти безвылазно сидела у себя в комнате, с зеркальцем общалась - с собой, то есть. Меланхолия у меня началась на почве неприятия сказочной реальности и, в особенности, от незнания как обратно домой вернуться. А поза-позавчера вечером пошла на кухню водички попить и такого про себя наслушалась, что всю меланхолию как ветром сдуло! Эти злодеи меня замуж за первого встречного - за князя этого - решили выдать! Как чувствовала, что добра от него не жди - зеркало не в счет! Вот и пришлось мне собраться с силами, вытащить себя из депрессии и превратиться в сыщика. Потому что я в этом мире оставаться не планирую, да и замуж не особо хочу - перехотелось как-то. Тут о правах человека, жён в частности, слыхом не слыхивали. Что бы мужу ни взбрело в голову, жена знай себе повторяй: "Да, царь-батюшка, как скажешь, царь-батюшка!" Ну, и кружева плети километрами. Не моё это дело - и мир не мой; а значит, и мужа мне тут не надо!