Страница 25 из 101
Вскочив на ноги и не обращая внимания на мгновенно отозвавшееся болью тело, я, махая руками и визжа: «Подождите меня!», бросилась за всадниками, но их уже и след простыл.
- Дура! – в сердцах воскликнула я. – Нет бы в ноги броситься людям, да умолить взять с собой – пока они ещё тут были. Лучше быть живой Еленой Прекрасной, чем сожранной неведомым чудовищем!
Сказала – и подпрыгнула, потому что сзади раздалось сопение.
- Ха-а! – грозно выкрикнула я, разворачиваясь. И, не дожидаясь пока существо вонзит в мою бренную, но трепетно любимую плоть свои острые зубы, сама прыгнула на него и принялась изо всех сил дубасить кулаком правой руки, в то время как левая мёртвой хваткой вцепилась в гриву неизвестного зверя. Неизвестного – потому что все эти операции я проделала с зажмуренными глазами - и как только не промазала? Видимо, Провидение навело мой кулак в самую уязвимую точку чудовища: от первого же удара оно взвыло диким голосом. Вдохновлённая результатом, я утроила усилия – не отпускать же попавшуюся под руку нечисть на волю, не закрепив своей победы над ней! Поэтому я продолжала исступлённо молотить всё так же не раскрывая глаз, пока чудовище не выкрикнуло человеческим голосом:
- Вай-вай-вай! Чтоб тебя!
От потрясения я даже глаза распахнула. А распахнув – ужаснулась! Правду говорят: «Неведение – благо!» Передо мной стоял медведь. И смотрел на меня совершенно осмысленными, укоряющими глазами. От ужаса я икнула и немедля запустила защиту: заорала на самой высокой ноте, на которую была способна - вышибает перепонки напрочь:
- Чудо-о-вище-е-е!!!
- А-а-ррр! – в тон мне заревел медведь, только басом.
Так мы и голосили наверное, добрую минуту; медведь первый не выдержал. Дёрнувшись, он метнулся в сторону и драпанул в кусты. Только я его и видела. Некоторое время до меня доносились подвывания, потом всё стихло.
- Что это было? – хрипло прошептала я.
Взгляд упал на солидный клок шерсти – стиснутые пальцы цепко удерживали чужой волосяной покров. Приглушённо вскрикнув, я отбросила его подальше.
Ошеломлённо плюхнувшись на попу, я некоторое время хлопала ресницами, пытаясь осознать происшедшее. Что это было, действительно? Неужели чудовище? А выглядело оно как обыкновенный медведь: шкура коричневая, пушистая – вон доказательство валяется. Я брезгливо отвернулась от выдратого клочка шерсти.
- Слишком осмысленные у него глаза для зверя… - удивилась я. – Хотя некоторые собачек-кошечек считают умнее людей. А то медведь – вон какой огромный. У него и мозгов должно быть побольше, чем у пуделя, – нашла я объяснение укору, которым прямо-таки сочились глаза чудо… медведя.
Тут мне вспомнилось, что ум от объёма тела не зависит.
- Динозавры побольше этого медведя были, а ума у них было – всего-ничего. Во всяком так говорят. Компетентные личности. Э… эксперты. По дизозавристике.
Чувствуя, что запуталась, я потрясла головой, отгоняя ненужные мысли. Как видно, поздно спохватилась, потому что размышления о динозаврах – вот уж воистину чудовища! – родили во мне смутное подозрение, которое я и озвучила страшным шёпотом:
- А вдруг то был обычный медведь – а чудовище где-то в кустах прячется?!
Икотка немедленно вернулась. Я затравленно заозиралась по сторонам.
- Нет-нет! Нет и не было никакого чудовища. Выдумки! – нервно воскликнула я. К сожалению, голос звучал до того врунчески, что поверить ему я не смогла при всём желании. «Что ж тогда здоровые мужики убежали, поджав хвосты?» - напрашивался резонный вопрос.
- Нет у них никаких хвостов! – сердито отозвалась я, но на ноги поднялась – так, на всякий случай: если вдруг убегать придётся. – И нечего меня запугивать. Я сама кому хочешь рога пообломаю!
Угрозы – угрозами, но высокоразвитый интеллект гомосапиенса призывал меня избегать ненужных схваток, а не нары… рваться им навстречу. Убедившись, что вокруг никого нет и в просветах деревьев не просматривается ничья жуткая рожа, я пригнувшись, тенью заскользила к опушке. Если б не байки про чудовища, я бы, наверное, задержалась в лесу подольше, потому что здесь было чудо как хорошо! Будто в парке; всё ухожено, никакого сора…
- Деревья словно подстриженные! - восхитилась я, оглядываясь по сторонам – для собственной безопасности, в первую очередь: чтобы вовремя заметить опасность, если она появится. Однако даже пребывая в тревоге, здешнюю красоту невозможно было не заметить: берёзки, дубки и сосенки стояли прямые и стройные, как на подбор, а их кроны выглядели, как причёска у красотки, чей мужчина ей ни в чём не отказывает.
Заглядевшись вверх, я на несколько минут позабыла о чуде-юде, но оно о себе напомнило. Откуда-то справа, из-за пышных кустов, раздались тоненькие подвывания – и я мгновенно потеряла желание любоваться природой.
«Пора сматываться!» - набатом простучало в голове. Прикусив губу от старания ступать потише, я на цыпочках начала обходить кусты по широкой дуге. Однако это «У-у-у!» было так похоже на плач, что, невзирая на страх, у меня сжалось сердце. «А вдруг это ребёнок?» - прошептала совесть. Я вздрогнула. «А что, если – чудовище?!» - вскрикнула я – мысленно, естественно: не хватало ещё привлекать к себе внимание. «Спаси ребёнка!» - возопила совесть. Что ты с ней сделаешь?! Жалостливая она у меня. Я всё-таки посопротивлялась немного – я не из тех, кто идёт на поводу, но в конце концов сдалась. Не оставлять же бедняжку на съедение.
- Никаких чудовищ тут нет! – беззвучно прошептала я, дрожа, в напрасной попытке обрести смелость. Дрожь не прошла. Спасибо хоть икотка прекратилась.