Наследие

Глава 8

 

Он все-таки похоронил свою инверну. Пусть не осталось ее тела, пусть даже душа бедной Нэми пребывала во Тьме, но Риктор не хотел, чтобы память о маленькой северянке обратилась в дым, развеявшись с ветром. Он не хотел, чтобы от его наложницы не осталось даже малейшего следа, словно ее никогда не было в его жизни. Она была! И молодой лорд еще слишком остро чувствовал свою утрату. Тело помнило ее ласки, вновь обретенного слуха еще касались ее признания, глаза искали знакомый образ хрупкой женщины, чья жизнь была посвящена только ему. Ее любовь еще окружала горевавшего мужчину.

- Нэми, - судорожно вздыхал он, стоя над богатым гробом, куда уложили ее платье, миниатюрный портрет, написанный по личному заказу лорда Илейни, белоснежные волосы, снятые с ее гребня.

Слуги не тревожили господина. Ходили тихо, обмениваясь взглядами. Все знали, как лорд Риктор был привязан к своей наложнице, да и прислуга привыкла ее считать едва ли не госпожой, уже слабо веря, что хозяин когда-нибудь женится. Годы шли, лорд не молодел, а ничего не менялось, несмотря на то, что он был последним в своем роду. Кто-то украдкой качал головой, втайне осуждая господина за такую блажь. Любовь любовью, а о будущем стоило подумать. Кто-то понимающе улыбался, поглядывая на Нэми, расцветавшую рядом со своим высокородным любовником. Она заботилась о лорде Илейни лучше, чем иная леди могла бы позаботиться о своем супруге. Да и худого от нее никто не видел. Не задирала нос, не обижала челядь, не строила козней. Милая женщина, одним словом.

- Господин, - Тодар вошел в пустой зал, где стоял гроб.

Его шаги отдались от темных каменных стен гулким эхом, оглушая Риктора, опустившего голову на край стенки гроба. Илейни вздрогнул и посмотрел на начальника замковой стражи. Тодар опасался увидеть красные глаза или, что еще хуже, слезы господина. Не хотел быть свидетелем его слабости, чувствуя себя неловко и не зная, что сказать лорду-аниторну в поддержку. Но глаза господина оказались сухими. Свое горе Рик держал внутри, не выпуская боль утраты наружу.

- Что? – хрипло спросил лорд.

- Жрец Огненных пришел… - Тодар вздохнул, глядя на пустой гроб.

- Хорошо, - кивнул Рик.

- Господин…

- Что еще? – Илейни устало потер лицо.

- Тот маг, мастер Родос, он просит вас принять его.

- Скажи, скоро приму, - молодой лорд сделал едва уловимый жест рукой, и начальник стражи, склонив голову в почтительном поклоне, покинул сумрачный зал, оставив своего господина.

Распрямившись, Рик потер переносицу, тряхнул волосами и бросил еще один взгляд на гроб без тела.

- Я освобожу твою душу, нежная моя, и ты сможешь вернуться к своей Матери, - сказал он и хлопнул в ладоши.

Тяжелые створы распахнулись, и к лорду потянулись челядь и стражи. В скорбном молчании несколько слуг накрыли гроб тяжелой резной крышкой, украшенной рунами Огня и Луны. Вычурная позолота выводила причудливую вязь переплетенных веток Древа мертвых – амератта. Риктор отвернулся, не желая смотреть, как крышка скроет то, что сейчас символизировало собой покойную инверну, как охранная магия заискрится, скрепляя крышку и стенки гроба, лишая возможности воров и некромантов вскрыть последнее пристанище мертвеца. И пусть сейчас это было излишней предосторожностью, но Илейни хотел, чтобы все соответствовало обычному ритуалу похорон.

Как только слуги отошли, сложив перед собой руки и склонив головы, стражи подхватили гроб за поручни, подняли его и замерли в ожидании приказа господина.

- Несите, - не глядя, велел Риктор.

Стражи прошли мимо аниторна, неся свою печальную ношу. Лорд Илейни проводил их взглядом, зябко поежился и последовал за воинами. Они спустились по широкой лестнице, сейчас усыпанной ветвями амератта, пропитав воздух в замке тяжелым навязчивым ароматом. Казалось запах веток забивается в нос вязкой кашей, не давая вдохнуть полной грудью. Ветки похрустывали под  подошвами сапог стражей, и хруст этот, удивительно тонкий и протяжный, напоминал стоны плакальщиц.

- Ох, Боги, - всхлипнул одинокий женский голос.

Рик повернул голову и увидел одну из горничных, уткнувшуюся в плечо распорядителя. Плечи женщины вздрагивали. Глядя на нее, заплакали еще несколько служанок… Хорошо. Древние говорили: «Чем больше слез пролито, тем полноводней река, несущая душу умершего к Земле Успокоения. Тем быстрей ее примут прекрасные девы – Эрахны и проводят туда, где ждут душу Духи пращуров». Только вот душу Нэми никто не встретит… Риктор отвернулся от служанок, теперь глядя только перед собой.

Стражи уже спустились вниз, свернули налево и понесли гроб к вратам, открывавшим вход в родовой склеп, где лежали предки последнего лорда Илейни, окруженные своими домочадцами. Заготовленные несколько сотен лет каменные саркофаги зияли пустотой холодного нутра, не успев заполниться изгнанными с родной земли потомками славных мертвецов. К одному из таких саркофагов и несли гроб, предназначавшийся простой наложнице. Рика мало интересовало, одобрили бы его решение пращуры, или нет, но сжигать тело, как поступали с простолюдинами, уже не было смысла. Инверна сгорела в драконьем огне. Но даже, если бы Гор и не уничтожил тварь, в которую превратилось некогда прекрасное молодое женское тело, аниторн все равно похоронил бы ее в родовом склепе. Она ведь и правда была ему женой… почти.

Промозглый холод смерти, затхлый запах, мрачные каменные саркофаги, на крышках которых покоились каменные изображения высокородных мертвецов – все это угнетало настолько, что хотелось поскорей покинуть место скорби, но спешить и сокращать ритуал погребения Риктор не хотел. Он остановился перед подготовленным саркофагом и кивнул жрецу Огненных, уже стоявшему на положенном ему месте.

Жрец воздел руки, и огненный круг опоясал каменное вместилище, куда стражи уже опустили гроб, тут же отступив назад. Огонь, паривший над головой жреца, опустился на пол, оставив внутри горящего кольца только саркофаг с гробом и жреца, теперь соединившего над головой ладони. Пламя поднялось выше, лизнув алую мантию жреца, но не опалив ее. По склепу понеслись слова древней молитвы, больше напоминавшей тягучей напев. Языки огня, послушные жестам жреца, взметнулись еще выше, соединились над ним, превратившись в пылающую сферу. Напев достиг наивысшей точки накала, и… огонь, зашипев, как голодный змей, набросился на своего создателя. Крик жреца разнесся по затхлой пустоте, оглушая всех, кто находился в склепе.