Наследие

Его второй отец – пришелец из другого мира – Тахрад был вне себя от счастья, когда Эрх сказал, что готов ему помочь войти в его мир. О, да, Тахрад был счастлив.

- Рогатый шут, - усмехнулся Дархэйм, смахивая с лица дождевую воду. Он развернулся и, наконец, направился к замку, продолжая вспоминать.

Тахрад объявился, когда Эрху было шесть лет. Он сумел прорваться в тело старшего лорда Дархэйма, не готового к вторжению. Дождался, когда человеческий отец будет наиболее уязвим, и занял его тело. В этот раз Виллиан пришел не ради одной ночи, он пришел не обладать, а завоевывать человеческую женщину, которую не смог забыть. Чем его тронула мать, Эрхольд не смог понять. Но Тахрад провел рядом с ними несколько месяцев. Сначала кружил вокруг леди Дархэйм, очаровывал, завоевывал, добивался ее доверия, кажется, даже просил прощения. И снова взошел с ней ложе, когда женщина сама позволила ему прикоснуться к ней. Плодом их новой связи стало рождение Виалин, которую леди Дархэйм воспитывала в любви, отчего-то не переживая, что в ней может проснуться чудовище. Эрх даже завидовал Ви, однако любил гораздо больше, и ее ответная любовь с лихвой искупала холодность матери.

К тому же в то время в его жизнь вошел Тахрад, оставшийся единственным из отцов. Когда Виллиан покинул тело темного мага, тот был похож на древнего старика. Впрочем, он и стал таким. Пришелец пил его бережно, чтобы растянуть время своего пребывания в чужом мире, и ушел, когда человек не мог больше выдерживать его. Лорд Дархэйм одряхлел на глазах, а на следующее утро умер. Но оплакивал его только маленький мальчик. Эрх рыдал навзрыд, еще не точно не зная, но в душе понимая, кто забрал у него на тот момент единственного любящего родителя.

Еще будучи в теле темного мага, Виллиан открыл сыну, кто он, рассказав, как прийти на зов отца, когда он услышит его. И Эрх пришел. Когда проснулась его Сила, он сумел открыть дверь в мир мертвых, следуя за зовом, и нашел Тахрада. Увидел его в обличие беловолосого мужчины со стальными глазами. Оказалось, что Виллианы похожи на людей, только умеют принимать жуткое обличие, его Тахрад назвал боевой формой.

- Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь получить крылья, Эрхольд, - однажды сказал ему отец. – Но если хочешь взлететь, тебе придется забирать чужие жизни, чтобы хватило Силы для смены формы. Пока трансформация тебе не доступна.

«Трансформация» - Эрхольд потом долго смаковал это новое слово из чужого мира. В мире людей так не говорили. Дархэйм многое узнал от своего второго отца. И о том, как Виллианам удалось разорвать ткань миров в погоне за живыми источниками Силы, и о том, что место прорыва никуда не делось. И даже то, что у «врат» есть хранители, с обеих сторон. Виллианы так же охраняли их со своей стороны, как кто-то из человеческих родов охранял в мире людей. Тахрад знал не так много, и не мог точно объяснить, почему его сородичи не допускают возможности повторного прорыва туда, где на воле гуляет «пища». Он даже не знал, где находятся врата, но искал их. И просил сына тоже искать со своей стороны, чтобы помочь своему отцу соединиться с его семьей. Именно так Виллиан называл вдову Дархэйм и ее детей. Тахрад был одержим идеей прорваться в мир людей все то, время, сколько Эрхольд знал его. И он даже обещал отцу помощь, но…

Лорд Дархэйм быстро понял, что нужен отцу только, как ключ запертым вратам. Это было самым великим разочарованием юного Эрхольда. Обнаружить, что тому, кто дал тебе жизнь, ты нужен только как способ прорваться к вожделенной женщине, было горько. Тахрад учил сына, но больше тому, что ему могло понадобиться для поиска и открытия врат. Много спрашивал о матери, но мало интересовался сыном. Понукал, подталкивал, пытался угрожать. И это стало точкой, после которой Эрхольд перестал доверять отцу. А окончательно поняв, что причиной смерти темного мага стал Виллиан, черный лорд его возненавидел.

Юноша какое-то время не входил в мир мертвых, не откликался на зов Тахрада, решив вычеркнуть его из их жизни раз и навсегда. Но однажды все-таки пришел. Только теперь он брал и то, что считал нужным. Теперь Виллиан рассказывал о своем мире, рассказывал о Силе, о трансформации. Сын быстро научился водить отца за нос. Он обнадеживал, врал, что ищет вход во врата в мире людей, а взамен получал необходимые ему сведения.

И все же он начал искать. В те дни, когда Эрхольд обнаружил, что любит сестру намного сильней, чем следовало бы брату, он решил, что все дело в том, что у него нет выбора. И тогда Дархэйм подумал, что в мире Виллианов он смог бы найти себе настоящую пару. Просто поменяться с отцом местами. Пусть он забирает мать, а взамен даст ему целый мир. О Виалин молодой лорд старался тогда не думать, он бежал от нее и своей страсти. И, наверное, найди врата тогда и истинного потомка первого хранителя, Эрхольд так бы и сделал, но до того, как он появился на скале, куда прилетали драконоправы на летунах во время Игр еще было далеко. И лорд Дархэйм изменил свои намерения.

Все изменилось, когда Виалин исполнилось семнадцать, и род Дархэймов решил, что девушке пора выходить замуж. Единственный мужчина в своей ветви – Эрхольд Дархэйм в это время находился вне собственных земель, и, вернувшись, узнал, что родственники решили устроить состязание за руку Виалин. Подобное практиковалось, и турниры порой устраивали, если несколько мужчин претендовали на руку одной женщины. Спорный вопрос решался силой, и девица имела возможность оценить будущего мужа не на праздных словах, а увидев, на что он способен.

Виалин была растеряна, леди Дархэйм молчала, но было заметно, что матушка тревожится, не зная, как относится к предстоящему турниру. С одной стороны Ви достигла брачного возраста и замужество было предсказуемым, но с другой – юная леди Дархэйм оставалась носителем черной Силы, и будущий супруг мог однажды понять, что темная магиня вовсе не обладает родовым даром, а то, что ей подвластно – преступно. Впрочем, была и другая, менее весомая, причина. Расставаться с Виалин никому не хотелось. «Наше солнышко» - вот кем стала девушка для родных и челяди.