Страница 56 из 97
Еле выгнувшись из изгиба подлокотника, растерев одеревеневшую шею рукой, Соня поняла, отчего ей в голову пришла мысль о дегустации. Всю противоположную стену занимал стеллаж с ячейками, в которых под ковром пыли виднелись темные бутылочные донышки. Богатая коллекция дорогих старых вин. Ясно: Соня почему-то оказалась в погребе усадьбы.
Она села, и комната слегка качнулась, поплыла вокруг нее, как карусель… Соня откинулась на спинку дивана, закрыла глаза. Что же вчера было на самом деле? А что ей приснилось? Помнились какие-то кошмары. Не Новый год, а Хеллуин просто.
Единственное, что она знала точно — она напилась. Стыд-то какой…
За стеной тихо гудели-зудели голоса. Тихо, но в отравленном алкоголем мозге каждый звук отдавался колокольным гулом.
— Ну мы и попали, мужики!
— После такой сатанинской оргии как в глаза жене посмотрю?
— Живым бы выбраться…
— Серьезно струхнул, да?
— А ты сам будто нет?
Соня не вслушивалась. Она пыталась сосредоточиться. Итак, что же она видела? А что привиделось? И сон, и явь прошедшей ночи казались одинаково реальными — и одновременно расплывчатыми.
Итак, сначала она злилась… Непонятно на что. На Юлия? На весь мир? Злилась — и пила. Сперва шампанское, потом коктейли, потом опять шампанское. Потом загремели праздничные куранты, и все компанией с криками и смехом высыпали на воздух. Над заснеженным садом загрохотал фейерверк. Прекрасные шары огненных «хризантем» разноцветьем освещали зимнюю ночь. Все восхищались, кричали «ура», целовались. А Соня стояла в толпе, но одна… Даже Юлий обнимал за плечи девушку. Странно, но это была Нина — невеста Романа…
_______________
Соня огляделась: куда же смотрит Роман, когда его девушку обнимает другой парень?
Ромео нашелся на удивление недалеко — чуть поодаль, за спинами глазеющих на фейерверк. Жених выглядел крайне смущенным, он с напряженным вниманием слушал что-то, что ему негромко нашептывал Ольгерд. Соня нетвердым шагом подобралась поближе и замерла под прикрытием заснеженных кустов. Наверно, она могла бы и не скрываться, Герд как будто игнорировал ее весь этот вечер. Но подслушивать всё-таки она стеснялась в открытую. С другой стороны, если бы эти двое говорил о чем-то действительно важном, то нашли бы более укромное место для обмена секретами…
На самом деле Герд прекрасно видел ее неловкие маневры. Не удостоил ее и взглядом, но говорить стал чуточку громче. Не из любезности, напротив, желая помучить — пусть с ума сойдет от любопытства, пытаясь разгадать обрывки разговора.
— Я решил обвенчать вас сегодня, — объявил он пылающему от смущения жениху.
— Сегодня? — едва слышным эхом повторил за ним Роман, бездумно теребя свои кукольные кружевные перчатки. — Но…
— Ты не готов? — строго спросил «священник». — Не хочешь разделить с ней вечность, дыхание, кровь и биение сердца?
— Хочу, но… — выдохнул жених. Он давно упал бы в обморок от волнения, но был для этого слишком крепок здоровьем и чересчур напуган происходящим.
— Твоя родня согласна ее принять, — смягчившись, поведал хорошую новость Ольгерд.
— Правда? — вспыхнул надеждой Ромео. — Вы сами с ними говорили?
— Я не уговаривал их, а поставил в известность, — с должной важностью пояснил Герд. — И они с радостью согласились на твой союз с Ниной. И на союз между нашими кланами. Надеюсь, после этого ты останешься со мной?
— Это большая честь для меня! — воскликнул Роман.
— Ну-ну, не так пылко, — покровительственно улыбнулся Ольгерд, когда тот в порыве схватил его руку и прижал к губам. — Вижу, ты правда ее любишь. Почему?
— Она… сильная, — смущенно опустил подкрашенные ресницы Ромео. — И еще… Ее кровь. Когда она напугана, ее кровь просто божественна.
— Ну, тогда кричи громче, — с усмешкой велел Герд. — Напугай ее в последний раз так, чтобы запомнить на вечность вперед. Больше у тебя такого шанса не будет.
— Я знаю, — застенчиво улыбнулся жених. — После брачной ночи моя любимая станет бесстрашной.
Соня ничего не поняла из услышанного. Ее заворожила эта сценка: в ярких всполохах фейерверка священник, красивый как невеста, держит в объятиях трепещущего жениха в пышном светлом платье. Выговорившись, Ромео припал с долгим поцелуем к руке покровителя. Тот же приник к его шее, придерживая свободной рукой за затылок, сминая локоны парика. Соня в смятении подумалось, какие же засосы должны после этого остаться у обоих.