Страница 22 из 97
Соня решительно распахнула дверцу и спрыгнула на землю.
Снаружи оказалось чертовски холодно. Сверху тихонько сыпал снежок, мелкой колючей крупой. Щеки моментально заледенели, свежий морозный воздух ворвался в легкие, Соня чуть не задохнулась, судорожно закашлялась.
— Кислороду тут не то что в городе! — с удовольствием втянув носом, заметил Юлий. — К такой дозе городскому смертному еще привыкнуть надо.
— Прощай! — буркнула Соня. Запахнув пальто, зашагала по шоссе.
Юлий на низкой скорости пустил машину следом. Поравнявшись, сказал в оставленную открытой дверцу:
— Если ты хочешь вернуться в город, то это вообще-то в обратную сторону.
Фыркнув, Соня резко развернулась и потопала прочь.
— До города сто пятьдесят километров! — крикнул Юлий ей в спину. — И на автостоп вряд ли стоит рассчитывать. В это время года и в это время суток попуток тут точно не встретишь.
Соня презрительно фыркнула еще раз. Прибавила шагу. Сзади хлопнула дверца, двигатель заурчал громче. Испортив свежесть воздуха выхлопом, минивен укатил в ночь, забрав с собой синеватый свет фар.
Стало очень темно.
И страшно.
Ноги заныли при мысли о ста пятидесяти километрах.
И так стало себя жалко! Ну просто до слез. Бедная она, несчастная! Ну за что на ее голову вдруг свалились все эти приключения? Разве она заслужила всё это? Какие злые боги забросили ее сюда — в глухую глушь, на безлюдную дорогу среди мрачного, безжизненного, замерзшего леса? Сколько она еще сможет пройти? В тишине и темноте. Пока не сядет в сугроб и не разрыдается от усталости и отчаянья. Пока не окоченеет как ледышка, как дурная на голову снегурочка. И только весной ее найдут дачники, сдадут в милицию… или в полицию, всё равно. Ее тогда и опознать невозможно будет: птички выклюют ей глаза, зайцы обгрызут пальцы, оставив без отпечатков, медведь сломает и унесет в берлогу челюсть с зубами, чтобы даже по стоматологической карте не смогли сверить личность. Бедная она, несчастная…
Сзади послышалось шуршание шин, на запорошенный асфальт легли два вытянутых пятна света. Соня увидела свою длинную тень. Украдкой смахнула слезы, вытерла заиндевевшие ресницы.
Машина быстро приближалась, причем задним ходом. И, похоже, в темноте девушку на дороге было плохо видно. Соня вовремя поборола неуместную гордость — и обернулась. Машина неслась прямо на нее! Соня едва успела отпрыгнуть в сторону, прямо в сугроб.
— Я же сказал, что не стану вытаскивать тебя из сугроба, — напомнил Юлий. Дотянувшись через пассажирское сидение, распахнул перед ней дверцу. — Теплая постель и горячий ужин всего в десяти километрах.
Соня отлепилась от сугроба. Не глядя на парня, забралась в машину.
Оставшиеся километры она собиралась хранить угрюмое молчание.
Однако дуться и одновременно с тем беспокойно елозить на сидении, оказалось делом совершенно невозможным. А всё из-за того, что, спасаясь в сугробе от наезда, Соня зачерпнула за воротник изрядную порцию снега, перемешанного с сухими сосновыми иглами. И этот снег принялся подлым образом таять. Струйки холодной воды стекали вниз по спине, а вместе с ними всё глубже уплывали и иголки. Соня буквально извивалась в кресле, безуспешно пытаясь достать из-за ворота мокрые колючки. Физические ее мучения были невыносимы, но моральные получались несравненно болезненнее, ведь за ней молча и с интересом наблюдал этот самоуверенный тип.
— Да что у тебя там? — не удержался Юлий.
Одной рукой держась за руль, второй он, без малейших колебаний, рывком развернул девушку к себе спиной. И залез за воротник пальто чуть не по локоть. Соня взвизгнула — от щекотки, от колючек, от обжегшего всё девичье тело смущения… И тут же закричала, но уже от страха. Занятый ее особой, Юлий кое-как крутил баранку. Минивен, почуяв свободу, принялся чертить по дороге зигзагообразную синусоиду.
Как нарочно, впереди показался зад следовавшего в ту же сторону автобуса. Зад тускло отсвечивал габаритными огнями, и если бы водитель минивена не был бы столь занят своей пассажиркой, то сразу бы заметил, что, несмотря на невысокую скорость движения, автобус выделывает по трассе зигзаги еще более крутые, нежели их фургончик.
Минивен быстро нагнал автобус. Соня видела, что амплитуды их зигзагов совпали в роковой точке пересечения. Осознавая опасность, она издала полный ужаса вопль.
Юлий уверенно избежал столкновения — в самый последний миг… И с недоумением покосился на обмершую пассажирку.
Вытащив с похолодевшего в смертельном ужасе загривка изрядную горсть мокрого лесного мусора, Юлий вручил колючий комок девушке.
Соня посмотрела на то, что лежало у нее в ладонях. Посмотрела, шмыгнула носом. Вздохнула. И разревелась, с тихим жалобным поскуливанием, глотая слезы.
— Ты чего? — удивился Юлий. — Поранилась чем-то?