Страница 237 из 250
За калиткой Войнова столкнулась с Климом, который как раз собирался войти. Уткнувшись носом учителю в грудь, тут же отпрянула. Школьная коляска стояла у обочины.
– Ты рано, – удивилась она.
– Я прибыл раньше, чтобы поговорить!
Тиса отметила взъерошенный вид Ложкина и лихорадочный взгляд. Глаза светились так, что в темноте могли бы соперничать с уличными фонарями Оранска. Понятно. Значит, девочки рассказали о кургане.
– Мне нужно в едальную лавку.
– Я составлю компанию?
Пока они шли на соседнюю улицу, Клим сумел выспросить все подробности из первых уст. Видящая отвечала, хотя внутри то и дело поднималась волна досады. А у крыльца лавки, когда он коснулся ладони, осторожно отстранилась. Боже, дай терпения.
– Я понял, в чем был мой просчет, – вещал учитель, – не учел почвенных сдвигов. Земледрожания! Все из-за них, определенно. Курган просто сместился ниже по склону предгорья к центру долины.
– Определенно, – вяло отозвалась Тиса, однако тот будто ничего не замечал.
Купив печенье и полголовки сыра, направилась обратно, и Климентий хвостиком последовал за ней.
– Это будет сенсация. Посмотрю я в глаза тех, кто насмехался над нашей идеей, когда покажу им золотое перо Гатчиты. Не уезжай, Тиса, – он обратил на нее горящий взор, затавив остановиться, – вместе мы теперь свернем горы. Я уже буду не тот бедный учитель. Мое предложение еще в силе...
На этом терпение девушки стремительно почило.
– Клим, пожалуйста, не надо, – взмолилась она. – Я ведь не шутила, сказав, что люблю другого.
Мужчина закусил губу, лицо его помрачнело. Тиса продолжила путь, и вскоре учитель нагнал ее. Какое-то время шли молча. Ложкин исподлобья оглядывал окрестности и пощипывал подбородок.
– Этот вэйн жуткий сноб, – спустя квартал, произнес он глухо.
– Откуда ты знаешь, ты его не видел, – огрызнулась девушка.
– Видел. – Блондин глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду.
Тиса резко остановилась.
– Что? – прошептала она еле слышно.
Учитель отвернул лицо в сторону, смотря вдаль, и поморщился.
– Он был здесь, когда ты болела. Пожалуй, я повел себя недостойно тогда, и теперь мне стыдно за свой поступок.
Горло перехватило.
– Зачем он приходил?.. Клим?!
– Не знаю, но полагаю, чтобы забрать тебя. Тиса, прости меня. Я впервые почувствовал к женщине нечто большее, и поэтому не хотел отпускать. Поступил как эгоист...
– Что ты ему сказал? – перебила его, не желая снова слушать речи о любви.
Климентий помял пятерней свою светлую длинную челку, прежде чем поднять виноватый взгляд и ответить.
– Сказал правду, что ты желала избавиться от видений с ним и ради этого приехала в Оранск.
Несколько секунд Войнова молчала, прибитая признанием. После простонала:
– Боже, от вас одни неприятности, учитель.
– Тиса...
– Уйдите с моих глаз! – с обидой выкрикнула она. – Мы сами доберемся до станции, без провожатых.
– Пожалуйста, прошу...
– Нет, это я прошу, – остановила блондина взглядом, – дайте мне передохнуть от вас. Умоляю.
Ложкин смотрел в расстроенное лицо бывшей ученицы и, пожалуй, только сейчас в полной мере понял, что натворил. Молодая женщина отвернулась и пошла дальше, прочь от него.
– Я сожалею, – прошелестело ей в спину.
Ветер трепал подол. Быстро шагая, Тиса придерживала юбку рукой и качала головой. «Ну почему, Боже? – шептала она. – Что за рок такой?» Демьян был рядом все время. Почему не поговорил с ней? Почему слушал речи Ложкина? Почему так легко поверил, что она любит другого? Нет, большей досады девушка еще никогда не испытывала.
Посмотрела в бесконечную синь над головой. Единый! Она бы многое отдала за то, чтобы увидеть его и все объяснить! Не может же быть такого, чтобы она потеряла его навсегда, что счастье ускользнуло от нее? Нет, они не станут потерянными друг для друга навсегда, как души в том беспросветном романсе.
Войнова не заметила, как ноги принесли ее обратно. Калитка оказалась приоткрытой, во дворе собралась вся семья Кадушкиных и что-то обсуждала вполголоса, что само по себе необычно.
– Тиса Лазаровна, пока вас не было, к вам заходил гость, – сообщила бывшей постоялице Алевтина.
– Гость? – Видящая окончательно вынырнула из сети собственных размышлений. Что еще за гость? Неужели, несмотря на просьбу не устраивать долгих проводов, Мо Ши или Строчка решили приехать? Или...
В этот момент Поня тронула ее за руку, и Тиса опустила взгляд. Увиденное заставило ее замереть, сердце попустило несколько ударов. В ладошках девочка увлеченно крутила ленту. Некогда новая атласная змейка, васильковая с серебристым краем, нынче представляла собой повидавшую виды полоску ткани. Края уже не блестели и скрутились, концы обтрепались. Но это была она. Несомненно.
Тиса присела перед ребенком.
– Где ты взяла эту ленточку? – Голос с трудом ее слушался.
– Сосед подарил! – без утайки выдала Поня, любуясь блеском атласа. – Хорошенькая, правда, мам?
– Очень, – выдавила хрипло.