Страница 18 из 26
К затраку Кайя надела своё лучшее платье из тех трёх, что у неё были с собой. Маленький стол, накрытый на террасе на втором этаже дома, прятался в тени ажурной листвы акаций. Генерал сидел тут же, в домашней одежде и мягких туфлях, и читал. Заметил Кайю, отложил свиток и улыбнулся тепло и радостно.
Поговорили немного о разном: о том, как она выросла, о дороге, Рокне, Обители и войне. И когда молчание за столом затянулось, генерал отодвинул тарелку и, выпив вина, сказал:
— Ты, верно, в недоумении, зачем мы здесь? — она улыбнулась, а генерал продолжил: — Ты же знаешь, что близится последняя битва за Лааре? За перевал Олений Рог. Уверен, мой капитан говорил тебе об этом. Битва эта будет тяжёлой… очень тяжёлой, и всё может случиться, девочка моя. Лаарцы будут стоять насмерть. Но до того как я пойду на эту битву… я должен выполнить последнюю волю твоей матери, — генерал исподлобья посмотрел на Кайю и, видя, как побледнело её лицо, снова отхлебнул вина, нахмурился и продолжил: — Она хотела, чтобы я позаботился о тебе. Чтобы ты ни в чём не нуждалась. Чтобы вышла замуж за хорошего человека и стала счастливой. Не всё получилось не так, как видишь. Не хотел я, чтобы ты провела всё это время в Обители. Но мы не всегда можем делать то, что хотим. И счастливой ты тоже вряд ли была. Но одно обещание я всё же сдержать смогу. Прежде, чем я снова уеду на войну… с которой могу и не вернуться… я хочу найти достойного жениха и выдать тебя замуж. Здесь, в Рокне.
Её рука дрогнула, расплескав воду на голубой лён скатерти…
— Не говори так! Отец! Ты вернёшься! — слёзы навернулись на глаза сами собой и потекли, непрошенные.
Она порывисто вытерла их тыльной стороной ладони. Не нужно ей плакать.
— Увы, девочка моя, это не от меня зависит. А от воли богов и лаарского упрямства.
— Но я… я не хочу замуж, отец! Я дождусь твоего возвращения или, если хочешь, я могу остаться в Обители. Там не так уж плохо. Или… у меня нет выбора? – последние слова она произнесла совсем тихо.
— Нет выбора? Кайя, у тебя, конечно же, есть выбор! Через три дня здесь начинается карнавал, и вместе с ним осенний Бал невест — большой праздник. Его даже королева посетит. Мы найдём тебе порядочного жениха из хорошей семьи, такого, который тебе понравится. Зачем оставаться в Обители?
— Буду учить других, лечить, буду делать лекарства… я умею. Я не хочу на бал, отец! – она почти взмолилась.
Бал невест? Мать Всеблагая! Она даже не думала об этом. Вот чтобы так неожиданно…
Генерал посмотрел недоумённо в зелёные глаза, полные слёз, и покачал головой.
— А мне казалось, ты обрадуешься. Вот уж не думал, что есть девушки, которых на бал нужно тащить силком. Ты пойми, если меня… Если я не вернусь с этой битвы, некому станет платить Обители деньги за твоё содержание. Ты же понимаешь, что леди Альба не станет тебе помогать, - горько усмехнулся генерал. - А знаешь, что сделает Настоятельница, как только я перестану исправно присылать плату? Разве ты хочешь пойти в услужение какому-нибудь купцу или стать помощницей аптекаря? Обитель не будет кормить тебя вечно. Однажды тебя отдадут замуж, но уже против воли. Твоя мать никогда не простила бы мне этого, а ведь она наблюдает за нами из своих светлых садов.
И он был прав. Другая бы обрадовалась. В Обители бывали дни, когда старших девочек собирали, мыли, заплетали волосы в красивые причёски и наряжали. А потом выводили в большой зал, выстраивая в линию. Кайя пряталась за балюстрадой на верхней галерее, наблюдая за смотринами.
В Обители, кроме таких, как Кайя, отданных на воспитание, было ещё много сирот, брошенных детей, калек и подкидышей, о которых некому было заботиться и за которых никто не платил. Их учили разному ремеслу и наукам, выделяя способных и красивых. Многие из способных уезжали потом в другие Обители — учить или лечить. Таких охотно разбирали в лекарни или аптеки, а то и в богатые дома присматривать за детьми или в экономки. Про красивых шептались, что их покупают владельцы Красных улиц из Южных городов, те же Рокна и Эддар. И они даже становятся знаменитыми куртизанками. Некоторых сватали. Считалось хорошей участью, если какой-нибудь престарелый вдовый купец приезжал в Обитель подыскать молодую жену. Чтобы могла играть на дзуне, вести купеческие книги, писать и читать, знала языки и умела делать слабительный чай. За которую и цена невелика, и никто не печётся о её судьбе. Зато работать такая сможет за троих. И девочки старались понравиться: подводили сажей глаза, щипали щёки для румянца, мазали губы соком красных слив и улыбались. Улыбались какому-нибудь старому подагрику в надежде, что он укажет пальцем на неё и скажет: «Эта».
Потом короткий обряд в Нижнем Храме, и вот небольшой саквояж с двумя платьями послушницы увозит карета, повозка или кибитка. Обитель отдавала миру зрелый плод, потому что за её воротами уже ждали новые семена — сироты, подкидыши и бастарды.
Кайя всегда думала, как же ей повезло, что у неё есть отец, который из года в год исправно платит за её обучение и содержание. Ведь однажды и она могла вот так же стоять в большом зале, выставленная на продажу, словно овца или лошадь. А вот теперь оказалось, что нет, не так уж и повезло. Только выбирать её будут не в большом зале Обители, а на балу. Отец молчал, но Кайя поняла, зачем они приехали именно в Рокну — вольный город. Здесь ей, полукровке, незаконнорождённой дочери хоть и самого генерала Альбы, может улыбнуться судьба. Сюда стекаются в поисках удачной партии женихи и невесты со всех земель. Какой-нибудь не очень знатный род, в надежде породниться со столь знатной семьёй и войти в круг приближённых к королеве, согласится женить на ней своего третьего или четвёртого сына. Или кто-то из дальних земель, из-за моря, какой-нибудь верр, которому безразлична её половинная кровь, а может даже и наоборот, веррам ведь нравятся светлокожие и светлоглазые.