Выскочка

         — Как думаешь, мама нас сейчас видит? — как и в детстве, задрала голову вверх Лера. На небе она обнаружила первую звездочку.

         — Видит, конечно, — согласилась Берта и наклонилась к проросшим водорослями камням. — О, там крабик! Сейчас выползет! Они всегда вечером выползают на берег…

         — А знаешь, о чем звезды говорят?

         — И о чем же? — насмешливо повернулась в ее сторону сестра.

         — Они шепчут о любви.

         — Откуда ты знаешь?

         — Не важно. Просто знаю, и все, — отмахнулась Лера, тут же почувствовав в сердце ноющую боль.

         — Не верю! — фыркнула Берта.

         — Значит, ты никогда не любила по-настоящему, — загадочно улыбнулась Лера и снова подняла голову вверх.

         — Ты сейчас копия нашей мамы! И говоришь точно таким же медовым голоском! — брезгливо поморщилась сестра.

         — А ведь правда… Она тоже так говорила, — вспомнила Лера. И вдруг почувствовала, что больше не стыдится матери и сестры, их образа жизни. И ее душу пронзила догадка. — Берта, а ты никогда не думала, что мама могла любить Льва Константиновича?

         — Конечно, могла. Но это ничего не меняет. Она погибла из-за него! Слишком многие ей желали зла, вот она и не выдержала, заболела. И никакой отец Григорий помочь ей не смог! На нас даже в церкви всегда смотрели, как на прокаженных! — Берта отвернулась к морю. — Это так тяжело, жить и знать, что тебя все проклинают из-за того, что твоя мама - любовница самого Льва Константиновича Сотникова, мэра нашего города!

         — Но Берта, это все в прошлом уже давно… — подсела к сестре Лера и положила руки ей на плечи.

         — Было бы в прошлом, если бы ты все не разворошила своим замужеством!

         — Глупости! Мы с тобой не виноваты ни в чем!

         Берта ничего не ответила, и они еще долго сидели рядом, слушая, как тихо шуршат теплые волны. А когда совсем стемнело, поднялись с камней и медленно побрели в сторону дома.

— Знаешь, нам надо сходить к маме на кладбище, — предложила Лера. — Убрать у нее все, поставить оградку. Это, наверное, дорого, но мои миниатюры хорошо продаются. А самой мне много ли надо? Это раньше я бредила желанием жить в роскоши. Сейчас достаточно и того, что крыша над головой есть.

         — Завтра на рынке спрошу, сколько стоит оградка, — согласилась Берта.  

         Вечером следующего дня сестры пришли на кладбище. Им с трудом удалось опознать могилу матери. Главным образом потому, что на месте захоронения появилась точеная оградка, металлическая лавочка, а старый крест заменили на новый. И фотографию тоже сменили.

         — Это точно наша мама? — испуганно осматривала крест Лера.

         — Да, здесь все написано, — склонившись над фотографией, пробормотала Берта.

         — Ты приходила сюда?

         — Ни разу после похорон.

         — А я приходила в прошлом году. И этого всего не было.

         Они убрали мусор, положили на могилу цветы и сели на лавочку.

         — Там внизу подпись, — вдруг заметила Лера мелкие буквы возле обновленной фотографии.

         «Аня, мы помним и любим», — гласила подпись.

         — Кто это мог написать? 

         — Не знаю, — пожала плечами Берта. — Возможно, у нее были друзья, которые не сочли нужным оповестить нас с тобой о том, что поставили ей оградку.

         — Я даже догадываюсь, кто это, — вздохнула Лера.

         — Ну, да ладно. Все меньше расходов. Не придется в долги влезать,— меркантильно подвела итог их похода Берта. 

         А Лера подумала, что отныне в ее жизни будут только картины. Если бы не сестра, она бы собрала вещи и уехала в Краснодар навсегда. Но Берта сидела здесь, рядом, и бросить ее у Леры просто не хватило мужества.