Выскочка

Андрей скользнул взглядом по портрету, задержался на мгновение на зеленых глазах и развевающихся волосах пшеничного оттенка, на персиковом платье - и угрюмо отвел взгляд. Смириться с судьбой матери он не мог до сих пор. Она причинила ему столько боли своими увлечениями, сколько не вынести без следа. Вот и Андрей после ее смерти не пускал в свое сердце женщин. Развлекался, да. Встречался. Чаще на их территории или в отеле. Так проще. Но никогда не переступал той опасной черты, за которой ему могли причинить душевную боль. А в последний год его эмоциональное состояние резко ухудшилось. Настолько, что он вернулся сюда, в квартиру матери, в это проклятое место, из которого они с отцом бежали, как трусливые зайцы, после ее похорон. Лев Константинович был против. Но Андрей все равно вернулся домой. К себе домой, в эту проклятую всеми двухуровневую квартиру, и здесь на некоторое время ему удавалось обрести душевный покой. Но избавиться от гнетущего чувства вины перед матерью не получалось. Ее можно было спасти. Если бы отец уделял ей немного больше внимания, ее могли бы вылечить от наркомании. Но ему она была не нужна. А когда все произошло, поздно было что-либо менять.

Андрей взглянул на часы. Половина шестого.

Он включил душ и с удовольствием встал под горячие струи, продолжая перебирать в памяти проблемы, возникшие на одной из строек. Заказчик был из местных, пансионат достался ему в наследство, и изначально он планировал снести старое здание и на его месте возвести новое, отвечающее последнему слову техники. По проекту даже успели снести правое крыло и завезли стройматериалы. Но у заказчика вдруг волшебным образом закончились деньги. Банки категорически отказались выдавать кредит, и теперь стройка остановилась. Пансионат весь туристический сезон работал себе в убыток, отдыхающие не спешили останавливаться в старом здании, расположенном в тридцати километрах от города. И даже наличие собственного потрясающего пляжа не спасало положение вещей.

— Ну, хочешь, продам тебе этот проклятый пансионат за бесценок?! — в отчаянии кричал разорившийся наследник Андрею. — На машину твою поменяю, и еще на пару миллионов в придачу? По рукам?

— Совсем с катушек съехал? — с презрением фыркал Андрей и сокрушался, что не захватил с собой Марка. — Зачем мне твой старый хлам? Лучше оплати неустойку! Нашим сотрудникам тоже зарплаты платить надо, а сезон уже почти закончился. Здесь не Сочи, где круглый год отдыхающих ждут!

— Нечем мне платить! Вот что хочешь, то и делай со мной! — бил себя в грудь заказчик.

Он насухо вытерся большим махровым полотенцем, накинул на себя халат и вышел из ванной комнаты. Миновав небольшую гардеробную, оказался в просторной кухне-столовой. Щелкнул пультом. Телевизор отреагировал мгновенно, экран ожил. Загрузив капсулу кофе в кофемашину, Андрей снова задумался о должнике и старом пансионате. Вот что бывает, когда прибыльные объекты недвижимости попадают в руки не тем людям. Жаль пансионат, жаль его сотрудников, много лет работавших одной сплоченной командой. В лучшем случае они получат расчет, а в худшем — просто окажутся на улице под Новый год.

В доме отца все было как обычно.

— Андрюша! — вылетела ему навстречу сестра. Ее густые темные волосы беспорядочными волнами рассыпались по плечам, а пижама с котятами на груди была перепачкана красками. — Тебя так долго не было! Почему ты не ночевал у нас?

— У меня были дела в прибрежной зоне. А ты, что же, пижаму с самого утра не снимала? — с улыбкой потрепал девочку по волосам Андрей.

— Не снимала. Сегодня я в школу не ходила. Горло болит. Вот я весь день в пижаме и брожу, — со знанием дела пояснила Катя. — Я маме скажу, что ты приехал. Она на ужин мясо в духовке запекает, ты как раз к столу поспел.

— А отец дома? — сбрасывая обувь, поинтересовался Андрей у сестры.

— Дома. У себя в кабинете что-то там пишет.

Лев Константинович хмурился. Рассказ сына ему был не по душе. Терять прибыль по окончании сезона было очень невыгодно, а покрывать убытки из собственного кармана он не планировал.

— Отнять бы у него этот пансионат к чертовой матери! Пустить с молотка, и пускай себе идет по миру! — бурчал он, глотая горячий чай из кружки.

— Пап, но там же и другие люди есть! На что они жить будут, если мы начнем судиться с владельцем? И мы не настолько много туда вложили, чтобы ввязываться в тяжбы.

— Немного? А у тебя есть свободная сумма, чтобы покрыть убытки? Правильно, нет. А что будет с другими людьми? Да мне плевать на это! Гостиниц вокруг полно, поищут новую работу.

— Так сезон же закончен!

— Андрюша, благими намерениями дорога в ад вымощена. Ты их пожалеешь, а они тебе вслед плюнут и не поморщатся. В общем, в понедельник скажешь Марку, чтобы готовил документы в суд.

От разговора с отцом у Андрея разболелась голова. У него всегда болела голова, если в душе он был не согласен со своим родителем. Но доказать что-то всесильному Льву Константиновичу, равно как и Антону Владимировичу, было практически невозможно. И порой Андрея это жутко раздражало. Хотелось сбросить с себя весь этот непробиваемый маразматический воз и начать новую жизнь. Без обвинений в свой адрес со стороны старшего поколения. Но для таких резких перемен был нужен очень мощный катализатор, обычных неприятных впечатлений от совместной работы для этого было как-то маловато.