Страница 119 из 120
В следующий раз я уже хлебала какую-ту жижу. Дар сказал полезную. Я не поверила. Но кашу все-таки съела. И данное время бодрствования занималась только тем, что заново училась ходить.
Демон относил меня в тренировочный зал, где я опираясь руками на низкие поручни, пыталась самостоятельно идти. У меня не получалось. Руки тоже были слабые. Но в отличии от ног слушались отлично.
Иногда я ощущала тревогу: Дарион ничего не говорил о близнецах и нести ни меня, ни их тоже не желал.
Так проходили мои дни. У меня создалось впечатление, что моя комната это маленький мирок, где живем я и мой демон. Я засыпала Дарион был рядом, я просыпалась он тоже был рядом. Никаких новостей мужчина не рассказывал, что стало с Агриэлем и почему Дара не трогает Император тоже не говорит. Я спросила лишь раз и больше с такими расспросами не лезла. Знала, что бесполезно. Он скажет лишь то, что считает нужным. Как это знакомо.
Дни шли. Я осваивала "технику" самостоятельного хождения, Дарион хорошел и молодел, гладя на меня, но белая прядка на одном виске никуда не исчезла. Так прошло время. Не знаю, сколько времени. Но первым делом, когда я пришла в "норму", мужчина потащил меня на улицу. Не дав завернуть в другой коридор и пойти на поиски малышей. В последние время, поняв, что я уже хорошо держусь на ногах, Дар очень щепетильно относился к контролю надо мной. Возможно, думал, что я сбегу. Не знаю. Я так и не разгадала, что у него в голове.
Прежде чем вывести меня на улицу, демон некоторые дни потратил на мою тренировку. Я часами бегала на беговой дорожке. После чего валилась прямо на пол и уплывала в сон под мерные покачивания на горячих руках.
Не смотря на все это, время моего бодрствования все-равно был минимальный.
И вот настал день-Икс. Только я открыла глаза, как демон вытащил из постели и помог одеться. И уже через пол часа мы стояли перед Храмом Тьмы. Под бездонными глазами статуи темной богини на входе. А в самом храме было темно, сухо и пахло нагретым камнем. Чтобы ориентироваться в темноте демону не нужны глаза, но я при любом раскладе не смогла бы выбраться из этой непроглядной бездны. Было очень темно и создавалось ощущение, что вокруг нас сомкнулась сама сущность мглы.
- Расслабься, я не жертвенный алтарь тебя веду.
Я вздрогнула и крепче прижалась к источнику голоса. Тот умилялся и даже не пытался шутить.
- Ещё одни, - зашипело в глубине комнаты, в которую мы шагнули. – Сама хоть идет? Знает, что её ждет?
- Это неважно, - отрезал мужчина и распорядился, прогоняя сущность: - Я сам.
Сразу появилось ощущение пустоты и простора, но долго насладиться этим и обдумать слова сущности мужчина не позволил. Взял мою правую руку, положил на прохладную поверхность (что это, я не видела) и накрыл свей ладонью. И кажется для успокоения, и чтобы я не дергалась, переплел пальцы свободных рук, встав позади и тем самым зафиксировав мое тельце в нужном положении.
Я успокаивалась изо всех сил, но в душе понимала, что Дарион не просто так меня сюда привел и что-то должно случиться. И случилось. Безымянный палец обожгло болью. Словно искра вылетела из печки. И что самое примечательное, даже когда я отдернула руку от поверхности по-прежнему холодного камня, обжёгшая искорка не исчезла, а продолжала выжигать палец вокруг. Я молча выла, а демон молча прижимал к себе.
В какой-то момент искра испарилась, но палец продолжил ныть. Я ощутила, как на этом же пальце заскользил прохладный ободок метала. Он остановился аккурат на оставшимся ожоге и приятно охлаждал его, слегка притупляя болезненные импульсы. А сам мужчина после этого потянул меня на выход, где я наконец-таки смогла рассмотреть, что натворил мой садист-демон. И я рассмотрела: и черную вязь брачной татуировки, что сейчас жгла и пекла палец, вокруг которой по контору кожа покраснела; и простое брачное колечко, без излишеств, без брюликов, всяких узоров и прочей хрени, обычный черный блестящий ободок металла; и самодовольную харю своего новоиспечённого мужа, который ехидно скалился, но в глазах стояло безграничное светлое облегчение, победная азартная радость и предвкушение вечного счастья.
Он прекрасно понимал на что идет и что может получить по заднице. Но не побоялся и рискнул, отлично зная, что по собственному желанию я замуж не пойду. И оставить в неведении - это единственный способ сделать меня своей супругой. Хитрец. Все продумал, значит.
Сначала я отвесила ощутимую ему оплеуху, в назидании так сказать, и только потом потянула за волосы и поцеловала в тихо охреневшие губы.
Дома я ему ещё раз зарядила по уху и с рычанием кинула оглушённое тело на кровать….
***
Как было приятно снова проснуться в объятиях любимого мужчины, как было приятно снова вспомнить знакомые ощущения, когда ничего не мешает, когда все хорошо. И даже не объяснить насколько прекрасно любить, быть любимой и наслаждаться любовью после своей смерти, когда уже знаешь, что не будет ничего, когда знаешь, что не увидишь его больше и понимаешь, что не сделаешь и вздоха, а тут даётся тебе второй шанс, и ты снова живешь, ощущаешь чистое счастье лишь от одного понимания, что ты снова живешь, снова дышишь, снова любишь. И уже ценишь и наслаждаешься каждым прожитым мгновением.
Я полюбовалась расслабленным лицом возлюбленного в лунном свете и стала выбираться из горячего захвата.
- Кис, ну чего тебе стоит? Куда ты спешишь? Ничего плохого не случиться, если ещё пару дней ты потратишь на себя. К тому же ожог от выжигания брачного рисунка ещё не спал… Верь мне. Просто верь…
И я послушалась, улеглась поудобней и погрузилась в сон.
Люблю его.
***
Следующие пару дней я скрывала своего нетерпения, не заикалась о близнецах, не пыталась улизнуть из комнаты, проводя все свое время с мужем: все-таки после свадьбы и первой брачной ночи должно следовать продолжение в виде "медового месяца". Но по правде сказать – мы ограничились неделей чистой страсти и блаженного отдыха. Возможно, супруг понимал, что ещё целый месяц в неведении это слишком для меня.