Страница 20 из 21
Ноги её ёрзают, наверное, думает как бы изловчиться и ударить в пах. Подол платья задрался, демонстрируя бедра в черных колготках и край белья.
Коленями развожу ноги девушки, наваливаясь всем весом на хрупкое тело. Её лицо в паре сантиметров от моего. Пальчики впиваются в плечи. Больно, но терпимо. Свободной рукой сжимаю в кулак край колготок и тяну вниз. Кулачки начинают колотить меня по всему до чего дотянутся. Она трепыхается изо всех сил, пытаясь скинуть меня.
— Не надо, — в голосе животная паника и мольба. Всхлипы, срывающиеся на крик. — Не надо, пожалуйста!
— И что теперь? — шепчу в самое ухо. В ответ она впивается пальцами в шею и лицо. — Что ты сделаешь? У тебя же даже ногтей нет, чтобы царапаться.
Сила в её руках есть, но недостаточно. И меня, худощавого парня, с места сдвинуть не может.
Стоит потянуть сильнее и по хрупкой ткани расползутся стрелки. Ничего не стоит порвать белье, а расстегнуть штаны — дело пары секунд.
Такая маленькая и хрупкая, напуганная. Так легко её сейчас сломать, запугать ещё больше, пригрозить расправой, ввести в ступор и делать всё, что заблагорассудится. Она даже никому не скажет, потому что будет считать себя виноватой, будет бояться осуждения.
Девушка с алкоголем, как красная тряпка. Вызывающее платье, яркий макияж, воспринимается, как сигнал. Ну, а зачем ещё она такая здесь, наверняка, ищет приключений, а если сопротивляется, значит, слабо настаиваешь. Мы ведь часто слышим, женщины любят, чтобы их добивались.
— Костя, не надо, — по щекам текут слезы. Она уже не всхлипывает, тихонько плачет.
— Скажи, что может меня остановить? — шепчу я, глядя в красивое лицо. — Как думаешь, много ли мне нужно приложить усилий, чтобы завершить начатое? А?!
Я смотрю в глаза полные слёз и страха и ощущаю себя… мерзко, почти физически ощущаю привкус горечи.
Миниатюрная беззащитная девушка, над которой я вьюсь коршуном, измываюсь. Она уже даже не сопротивляется, мелко дрожит от страха и ощущения безысходности. Ей сейчас из-за моих действий страшно и больно.
Отпускаю ткань, ослабляю хватку и приподнимаюсь над ней.
— Видишь, как всё просто? Видишь?! — пытаюсь просто говорить, но срываюсь и кричу на неё. Страх за девушку вливается в злость на неё же. На её неосмотрительность и беспечность.
Она застыла, понимая, что её больше не удерживают.
— Ты совсем дурная?! Скажи мне зачем? Зачем ты одна приперлась в этот бар? А? Какого? Тебе что, приключений захотелось?
Она отрицательно замотала головой.
— Блть, Аня ты соображаешь, что если этот утырок трахнул бы тебя в ближайшем подъезде, это был бы самый благоприятный исход?
Пошло, похабно, грубо. Так нельзя говорить с девушкой, но подбирать слова я не успевал. Я испугался того, что мог опоздать. Я, правда, испугался за неё.
Слишком знакомое ощущение, когда ничего уже не можешь сделать. Оно подступило на короткий миг, и я сорвался в пропасть злобы и всепроникающего отчаяния. Может, я и преувеличил степень опасности, но слишком хорошо знал, к чему такие знакомства в барах могут привести.
Ситуация породила воспоминания. Они топят разум сожалением, оплетают сердце ледяными щупальцами жгучей боли. Запоздало понимаю, что кричу уже на неё. Понимаю, что на грани могу выпалить лишнего, хотя куда уж больше.
Осознавая, сколько уже наговорил, мне становится стыдно. Стыдно за свою несдержанность, за вспыльчивость. Напугал её, предстал настоящим монстром в её глазах.
Поднимаю кресло вместе с ней, переползаю на свое сидение. Девушка уже не плачет, растерянно смотрит на меня, пока я поправляю её куртку и волосы, одергиваю платье.
— Т-ты… — голос дрожит, девушка заикается и говорит шепотом.
— Я.
— Остановился.
— А ты хотела продолжения? — шутка совершенно не к месту, но, видимо, с черным юмором я сросся.
Она видела во мне монстра, и о доверии не могло быть и речи. Это могло бы разозлить, но я виноват сам. На короткий миг потерял голову от злости, решил преподать ей урок, придурок.
Я не сделал бы этого. Ни с ней, ни с какой-либо другой так не поступил бы. Каким бы уродом не был, я никогда бы не тронул девушку против её воли.
— Я… — девушка заикается, ещё не до конца успокоилась.
— Ты глупо поступила, — она ведь не это хотела сказать, но я чувствовал необходимость поговорить спокойно. — Глупо повела себя. Глупо и необдуманно. Аня, неужели ты не представляешь, чем заканчиваются такие знакомства? И если этот чувак был бы один, тебе бы ещё крупно повезло.
Сколько девчонок каждый день знакомится с парнями в подобных заведениях. Сколькие из них, доверившись, попадают в квартиру с тремя-четырьмя типами, где с ними не собираются любезничать. А ведь бывает, что девушки пропадают без вести…
— Я не хотела, — девушка вытирает слёзы ладошками, размазывая тушь по щекам. — Костя, я ведь не собиралась с ним никуда идти. Я просто не думала.
Какие же вы, девчонки, наивные… Чувствуете себя в безопасности, ярко краситесь, откровенно одеваетесь… И нет в этом ничего такого. Ненормально, что с вами из-за этого может произойти. Ненормально, что подобные твари воспринимают это как доступность. Я сам такой, чего уж тут кривляться, сам ведусь на полуголых девчонок в подобных заведениях. Только слово «нет» я понимаю.
Из глаз её брызнули слезы, ручьями по щекам. Сердце ёкает, отдавая болью в левую сторону тела.
«Блть!» — не могу спокойно смотреть на женские слезы. Выбивает из колеи.
— Ведь это не я! — сбивчиво шепчет она. Поворачивается, и я понимаю, что пропал. Столько боли в глазах-блюдцах, что к горлу подступает вязкий ком, а сердце сжимается. — Я не хожу по таким местам! Я не гуляла допоздна, даже на выпускном! Я никогда не красилась так. А Глеб…